Мы все живем в определенной окружающей среде. И вольно или невольно смиряемся с тем, что загрязнение среды делает нас больными, угрожает нашей жизни, грозит гибелью человечеству. Чем грознее признаки загрязнения, наносящего непоправимый вред всему живому, тем сильнее наше стремление вырваться из тисков города на природу, чтобы ощутить ее удивительную целительную силу, и сохранить ее первозданной для себя и будущих поколений.
Сегодня речь идет уже не только об отдельной какой-то стране или области — о планете в целом, которой загрязнение угрожает катастрофой. Об этом наглядно говорят результаты исследований, проведенных группой ученых межправительственной научно-политической платформы по биоразнообразию и экосистемным условиям.
В работе участвовали 145 ученых из пятидесяти стран. С ними сотрудничали еще 310 исследователей и экспертов. Они оценивали изменения, которые произошли в биоразнообразии планеты за последние полвека. При сборе и анализе данных использовалось около пятнадцати тысяч научных и государственных источников. На это ушло три года. В итоговом документе представлена картина, которая стала результатом взаимосвязи между экономикой и путем экологического развития и их воздействием на природу.
Ученые были потрясены изменениями по вине людей земли, которая разрушается с беспрецедентной скоростью. Понять ученых можно. Они обнаружили, что за половину века на земле исчезли около одного миллиона животных. При этом продуктивность земной поверхности на всей планете снизилась на 23 процента.
Ежегодно в мировой океан сбрасывается 300—400 миллионов тонн тяжелых металлов, токсичных и других промышленных отходов. Между тем съезд в Испании представителей стран Парижского клуба, заключивших конвенцию о сокращении вредных выбросов в атмосферу, никакого результата не дал. Участники не смогли договориться ни о чем конкретном.
Что же делать? Каждому на своем месте в меру своих сил, возможностей и знаний, опыта заниматься охраной и восстановлением окружающей природы. Мы восхищаемся, как правило, памятниками архитектуры: Луксором, Фивами, Парфеноном, памятником религиозного комплекса Борободур в Индонезии и Петрой в Иордании, Пальмирой в Сирии, в Мачу-Пикчу в Перу, дворцом Ангкор-Ват в Камбодже, Кижами — деревянным чудом в Карелии, Московским кремлем и многими другими.
Человек с его кратким пребыванием на земле пытается хоть таким образом продлить свою жизнь в великих образцах культуры. К ним устремляются из века в век сонмы туристов и путешественников, чтобы почувствовать даль времени и свою сопричастность к деяниям далеких пращуров.
Но есть и другие памятники, о которых мы говорим гораздо реже. Но они тоже достойны нашей памяти, внимания и бережного отношения. Это памятники природы. В том же Иране вам назовут древнюю чинару, которая растет у дороги, ведущей из Персии к Ионическому морю. По преданию, посаженная еще Великим Киром, основателем Персидской империи, или царем Дарием, чинара почитается как священное дерево и всячески оберегается.
В Индии бегут многовековое дерево, под которым, утверждает легенда, на Будду снизошло просветление. В нашей стране тоже достаточно памятников природы. Это знаменитые столбы (горные образования в верховьях Енисея), куда каждый год приезжают десятки тысяч туристов, это и знаменитая до недавнего времени долина гейзеров на Камчатке, к сожалению, засыпанная селем. И хотя Камчатка за тысячи километров находится от моего дома, у меня было ощущение, что эти массы породы прошлись и по мне: так было больно. Такова власть красоты, чудес природы над нами.
Около трети века назад по заданию редакции я приехал в Мостовский район написать очерк о лесничих, берегущих лесные богатства предгорья Кубани. Лесничие тогда показали мне небольшую дубраву в распадке двух горных хребтов. Не знаю, что здесь сыграло роль, то ли особое расположение этого места, то ли особые почвы или микроклимат, но факт остается фактом: здесь подпирали небо могучие исполины дубы, широко раскинувшие свои огромные шатры крон. Они здесь росли, входили в силу, матерели многие века. Не будешь же их пилить, чтобы узнать по годовым кольцам их возраст. Сколько всего произошло в мире на их памяти! Смутное время и воцарение на русском престоле подростка династии Романовых, высадка запорожских казаков на Таманский берег, Первая и Вторая мировые войны, Октябрьская революция, полет Гагарина. Жутко подумать… Уйдет наше поколение, а они будут продолжать жить, украшая кубанскую землю, каждую весну одеваться в узорную зелень, осенью ронять жесткие высохшие листья и вызревшие желуди, чтобы они дали новую жизнь.
Каждый из этих колоссов, на которые опиралось низкое горное небо, могли с трудом охватить не менее четырех человек, взявшихся за руки. От могучих дубов-великанов невозможно было оторвать глаз. Они были воплощением могучей природной силы земли, ее бессмертия. Эти дубы — подлинные памятники природы, ее украшение.
Прошла четверть века, а может и больше, после моей поездки в Мостовской район, и мне захотелось узнать их судьбу сегодня. Открыл изданный администрацией Краснодарского края, Департаментом природных ресурсов и госэкологическим контролем края доклад о состоянии природопользования и об охране окружающей среды Краснодарского края на странице о памятниках природы, утративших статус особо охраняемых природных территорий — и с облегчением вздохнул. Дубов-великанов Мостовского района в этом списке не оказалось. Значит, они продолжают жить и здравствовать.
Зеленый оазис
Мне хочется рассказать еще об одном, но только рукотворном памятнике природы, который находится Ейском районе.
Северные районы Краснодарского края страдают отсутствием лесов. Они, как известно, сосредоточены в основном в предгорных и горных районах.
А в северных регионах деревья можно увидеть разве что в некоторых глубоких балках, оврагах, других неудобьях, куда не проник со своей вездесущей деятельностью человек. И они смотрятся как зеленые изумруды, сверкающие своей листвой на горячем солнце. А в остальном это слегка возвышенная степь, напоминающая Среднерусскую возвышенность. Не исключение и Ейский район, где, как говорится, глазу зацепиться не за что. Здесь, в безлесной степи, родился и рос мальчик Валера, который всегда удивлялся скромным и скучным пейзажам родной стороны, лишенным древесной растительности.
Когда Валера подрос, то дал себе слово, что, встав взрослым, обязательно начнет сажать деревья.
Этот мальчик вырос, окончил сельскохозяйственный институт, вернулся в родные места. Пытливый, старательный, умелый руководитель, уважительный к людям, со временем возглавил СХП «Советское» в родном Ейском районе, в поселке Советский. Вывел его в передовые и понял, что пришло время осуществить свою мечту. И своей мечтой заразил коллектив.
Для начала озеленили поселок. А потом принялись за окрестности поселка. За те участки, где из-за пересеченного рельефа нельзя было пахать и сеять.
Валерий Иванович Човган сам съездил с грузовой автомашиной в Кабардино-Балкарию, где выращивали известные на всю страну саженцы голубой ели. А к ним присовокупили еще и саженцы многих лиственных пород: березы, липы, кленов и других. И высадили деревца за поселком, на целине, никогда не знавшей плуга. Приобрели кое-какую технику, чтобы механически выкапывать ямки для посадки, а затем и поливальную машину, чтобы саженцы не погубила летняя жара.
Кое-кто в поселке вначале считал эту затею блажью. Ну какие деревья могли здесь вырасти, если их никогда здесь не было! А против природы, как известно, не попрешь. Не было леса, значит, не было условий для произрастания деревьев. Но Валерий Иванович на пересуды не обращал внимания. Время шло, и каждый год подсаживались всё новые саженцы.
Пришел день — и вчерашние безлесные склоны и овраги зазеленели. Юные красавицы березки, тополя, клены преобразили окраину поселка.
Не хлебом единым
Четверть века назад я впервые прослышал о чудо-роще, выращенной усилиями и стараниями коллектива хозяйства «Советское» под руководством Валерия Ивановича Човгана, и отправился в Ейский район. Ехали по безлесной равнине. И вдруг впереди обозначилось нечто вроде зеленого облака. Когда подъехали ближе, стало понятно, что это зеленые купы деревьев. Они огромным зеленым шатром нависали над поселком и оберегали его от беспощадного летнего зноя. В поселке температура была на несколько градусов ниже, чем за его пределами. Щедрые зеленые насаждения создали свой микроклимат. Трудно было поверить, что они рукотворные, а не естественные. Деревья были большие, и в их благодатных кронах пели птицы. Было полное ощущение, что ты не в поселке, а в лесу. Встретился с Валерием Ивановичем, услышал историю озеленения поселка, который буквально утопал в зелени, и историю рощи, в которой было высажено за несколько лет несколько тысяч деревьев.
Разговор запомнился. Я спросил Валерия Ивановича, что его заставило сделать то, что от него никто не требовал. И услышал такой ответ: «Человек чего-то стоит, если помимо своих обязанностей будет делать нечто большее, нужное людям. Я и сделал. Человек по природе своей должен быть преобразователем. Не разрушать, в этом мы немало преуспели, а украшать землю. К сожалению, это не все понимают, привыкли от природы только брать. А кто отдавать будет? Поезжайте в соседние хозяйства и поймете, о чем я. Если бы на каждом предприятии и вокруг него сделали то, что сделали мы, то есть хотя бы немного занялись восстановлением природы, что называется экологией, район бы преобразился. Ведь слово «экос» в переводе с греческого — дом. Вот нам и надо, как хозяевам, заниматься домом. Природа наш дом, и его надо беречь. Пойдемте, познакомлю вас с нашей рощей».
Красота и память
Роща была прекрасна. В кронах выросших деревьев пел легкий ветер, и под его ласковым напором катались волны листьев, меняя цвет в зависимости от освещения. В роще, а она раскинулась широко, просторно резвились белки, легко перелетая с дерева на дерево. Мы вошли в благословенную тень, и оттуда не хотелось уходить.
— Роща стала домом для многих животных,— с заметной гордостью сказал Валерий Иванович. — Здесь селятся многие птицы и выводят птенцов, которые весной возвращаются на свои гнездовья: соловьи, трясогузки, синицы, дятлы, скворцы, дрозды, зяблики и даже подлинное украшение наших мест — фазаны, а также лисы, зайцы, другие зверушки.
— Я хочу вам показать еще одно место,— сказал Валерий Иванович.
Мы прошли из рощи через полевую дорогу, и я увидел шеренги молоденьких белых берез.
— Это мы заложили аллею памяти ветеранов войны поселка. Сюда приходят по памятным датам мальчишки и девчонки, юноши и девушки, их матери и отцы помянуть не вернувшихся с войны земляков. Старшим — память. Юным — школа патриотизма. Она ведь воспитывается не только и не столько на уроках истории, а вот в таких местах, на подсознании скорее, чем в уме. Память — это то, что отличает нас людей. Мы не Иваны, родства не помнящие.
Роща, выращенная трудами и заботами Валерия Ивановича, стала рукотворным памятником природы не только поселка, но и всего Ейского района. Таким памятником по праву можно гордиться. Он ведь единственный в крае по количеству деревьев и по тому впечатлению, которое производит этот зеленый оазис в безводной, сжигаемой зноем степи. Мне кажется, было бы правильным назвать рощу именем Човгана, установить памятную доску, на которой написать, кто, когда заложил эту рощу, чтобы потомки знали, кто сотворил это чудо в безлесной степи и как много может человек, если он упорно шагает к заветной цели.
Виктор БОГДАНОВ
