Александр Александрович Пожидаев не является адвокатом в привычном понимании этого слова. У него есть высшее юридическое образование и официальный статус профессионального медиатора. Кто это и что такое медиация, мы выясняли в ходе беседы с Александром Пожидаевым.
— Медиация — это не новое явление в юриспруденции и во взаимоотношениях спорящих сторон, но сейчас оно становится всё более востребованным и всё более популярным,— рассказывает Александр Александрович. — Судебные процессы — это очень затратная история. И финансово, и эмоционально. Люди обращаются в суд в ситуациях, когда договориться не представляется возможным. Это первое. И второе: решение суда — выбор без выбора: оно вынесено и обязательно к исполнению сторонами. С медиацией ситуация иная вот в чем. Да, договоренности, достигнутые в ходе медиации, тоже обязательны к исполнению.
Медиативное соглашение имеет юридическую силу, оформлено медиатором и при желании сторон может быть дополнительно удостоверено нотариально, после чего медиативный договор имеет силу исполнительного листа. Но это тот случай, когда выбор есть, причем выбор для обеих сторон конфликта. И вот это в медиации главное. Сейчас поясню, в чем этот выбор. Например, в ходе бракоразводного процесса стороны ушли в глубочайший конфликт и ни о чем не могут договориться. В суде адвокат выступает на стороне участника конфликта — своего доверителя. И следовательно, действует в интересах своего доверителя, стараясь, чтобы для него были максимально выгодные условия. Это нормально. Именно так призывает действовать кодекс адвокатской этики. На другой стороне адвокат действует так же. И стороны всё более уходят в оппозицию друг к другу. Суд принимает решение. Одна из сторон обязательно будет чувствовать себя ущемленной.
Но это решение обязательно к исполнению, это закон. И тут уже нечего выбирать. Задача медиатора другая. Он выясняет у каждой из сторон, что для нее является принципиально важным, а чем сторона готова поступиться. Далее соотносит эти позиции и предлагает некое компромиссное решение: вот здесь готова уступить одна сторона, вот здесь — другая. В этой ситуации у участников спора есть возможность выбора: что именно для них критически важно, а где возможны подвижки. Иногда бывает так, что для одной стороны конфликта важны те моменты, которые незначительны для другой. И вот здесь как раз поле деятельности медиатора: он выявляет эти нюансы и предлагает в договоре за каждой из сторон закрепить именно те позиции, которые стороны рассматривают для себя как критически важные.
Медиатор действует не в интересах той или другой стороны, как адвокат, а в интересах достижения соглашения. Главная задача медиатора — это соблюдение баланса интересов обеих сторон конфликта для достижения ими соглашения. Не принуждать и не обязывать стороны, а объяснять преимущества добровольного примирения. Вот в этом и ценность такого процесса.
— Иногда конфликты, особенно семейные, бывают на таком градусе, что люди разговаривать спокойно не могут — не то что договариваться…
— Вот в этом то и состоит преимущество медиации: привлечение постороннего человека, который не вовлечен в конфликт, никак эмоционально не окрашивает события и требования для разрешения ситуации. Люди во время стресса не всегда в состоянии отличить зерна от плевел. Медиатор изучает позиции сторон, вырабатывает приемлемые предложения. При желании сторон медиатор может подготовить медиативное соглашение, вообще исключив прямые контакты конфликтующих между собой. Моя задача в этой ситуации — не примирить между собой стороны, нет. Это их личное дело, как они будут выстраивать отношения. Моя задача — помочь найти условия, на которых возможно заключить соглашение. И оформить эти условия юридически грамотно.
— Это касается только бракоразводных процессов?
— Конечно, нет. Бракоразводные процессы и споры о разделе имущества — это самый простой и самый понятный пример. Практически все споры могут успешно разрешаться через процедуру медиации. Среди них защита прав потребителей, дольщиков, наследственных прав, трудовые, корпоративные, арбитражные споры и иные конфликты. Сейчас медиация применяется в сфере образования, медицины.
— Например?
— Например, ко мне обратилась одна из сторон бизнес-конфликта: одна фирма для другой выполнила определенный перечень работ, а та отказалась за них платить — нечем. В ходе медиации выяснилось, что оплата может быть не только живыми деньгами, но и встречными услугами и товарами. На том и договорились. В случае судебного разбирательства вся эта история таким образом и в такие сроки не разрешилась бы. Такой алгоритм решения спора применим не только для бизнеса. Для успешной медиации важно, чтобы стороны были готовы договариваться. Пока стороны воюют, вариантов нет.
— То есть важно, чтобы стороны уже «навоевались»?
— Необязательно. Один вариант, когда уже «навоевались» и поняли, что ситуация деструктивная, это путь в никуда и он не ведет к разрешению конфликта. И тогда начинают искать другие способы. Другой вариант, когда стороны не хотят «воевать» и приходят к медиации, чтобы не тратить лишнее время и деньги на судебные разбирательства. В любом случае медиация — это более мягкий способ разрешения конфликта. Тут я бы хотел уточнить, что задача медиатора — не просто вывести людей на достижение каких-то взаимно приемлемых договоренностей. На этапе выработки таких договоренностей медиатор проверяет реальность обязательств сторон: с помощью каких ресурсов сторона может исполнить условия договора, в какие сроки и может ли вообще это сделать.
— А если вдруг договориться не получается?
— В любой момент можно прекратить медиацию. Это право любой из сторон. И это опять вопрос свободы выбора. Судебный процесс такого выбора не дает: если уж он начался, то закончится вынесением судебного акта. Но пока таких ситуаций, когда люди прекращали медиацию, ни о чем не договорившись, не возникало. Были ситуации, когда конфликтующие стороны после первой встречи понимали, что о спорят о разном (там достаточно было просто помочь разобраться людям в терминологии), ограничивались первой встречей и дальше к достижению соглашения двигались сами. Были случаи, когда соглашение вырабатывали и подписывали в ходе одной встречи. Судебный процесс тоже дает возможность примирения и достижения договоренностей. Но у суда суть деятельности и задачи иные, они определены предметом спора, за который суд не выходит даже в рамках мирового соглашения сторон. При медиации стороны могут урегулировать спор, выйдя за рамки обозначенного предмета. Поэтому иногда на судебном процессе призыв к примирению — это просто формальность. И участники процесса легко проходят мимо такой возможности.
— Можно ли сказать, что медиатор — это альтернатива или конкурент адвокату?
— Нет, скорее, это иной способ решения спора. А в некоторых случаях это успешное сотрудничество с адвокатами. У меня есть примеры такого сотрудничества с адвокатами обеих сторон конфликта. Например, в одном споре об определении порядка общения с детьми адвокаты привели стороны к медиации, в ходе которой родители после бурного выяснения ошибок каждого смогли в суде заключить мировое соглашение в интересах ребенка. Конкретно в этом случае достичь мира они смогли при участии нейтрального лица — медиатора.
— Что является показанием к медиации?
— Медиация для тех, кто хочет договариваться и готов рационально решать задачи. Либо это востребованно, когда спор развивается на фоне личностного конфликта сторон, который явно не решается на уровне суда. Например, когда стороны ходят на судебные заседания при наличии адвокатов, а их претензии к друг другу явно находятся за пределами самого предмета спора. Им важен не только результат, но и сам процесс. Очевидно, что им нужно высказаться и быть услышанными. И пока есть этот накал страстей, им договориться сложно. Но здесь важно уловить момент: это горячая стадия обсуждения или медиация в данном случае невозможна и сторонам лучше обратиться, например, к помощи психолога — бывает и такое.
— Каковы, на ваш взгляд, перспективы медиации?
— Последнее время на высшем уровне судебной власти в России говорят о необходимости расширения практики досудебного урегулирования спора. Например, есть категории судебных дел, где обязателен досудебный порядок урегулирования спора (не путать с претензионным) либо договором могут быть предусмотрены примирительные процедуры. Так вот он может либо стать формальным, когда стороны для подачи иска взаимно обменялись предложениями и отвергли их, а может привести к реальному результату при участии медиатора, что позволит избежать обращения в суд. Даже в ходе судебного разбирательства стороны могут перейти в процедуру медиации, и суд по ходатайству сторон предоставляет на это срок. Медиативный процесс — это все-таки добровольное вовлечение в процедуру примирения, поскольку заставить людей мириться невозможно, но медиатор может создать для этого условия.
— Кто может стать медиатором? Если я считаю, что у меня есть дипломатические способности, и я легко договариваюсь с людьми, я могу стать медиатором?
— Прежде всего не надо путать посредника (медиатора) в переговорах и профессионального медиатора, деятельность которого не является коммерческой и строго регламентирована законом о медиации. Задача медиатора — погасить конфликт и создать такие условия, чтобы стороны нашли приемлемые для себя условия, которые будут исполнять добровольно. При этом медиатор не решает спор, а помогает сторонам. Чтобы получить статус профессионального медиатора, необходимо высшее образование, возраст старше двадцати пяти лет и прохождение обучения. Медиация как явление и процесс для нашего общества достаточно нова. Идет становление и формирование нормативно-правовой базы, формируется реестр медиаторов. Уже сейчас видно, что у нашего общества есть потребность договариваться, отсюда и эффективность, и перспективность медиации в будущем.
— При такой эффективности медиации считаете ли вы, что она должна стать обязательной процедурой до обращения в суд?
— Зависит от того, какой цели будет отвечать обязательное досудебное урегулирование спора посредством медиации. Суды действительно перегружены делами, многие из которых могли бы быть разрешены в процессе медиации. Но если медиация станет обязательным досудебным порядком, то такой подход может противоречить самой сути процесса: добровольному вовлечению в процедуру. Более того, достигнутые договоренности нужно будет исполнять, а на это тоже необходима добрая воля обеих сторон. К сожалению, пока у нас высокий уровень конфликтности и мало опыта ведения конструктивных переговоров. Поэтому медиативному подходу необходимо начинать обучать еще со школьной скамьи, рассказывая, как можно договариваться всеми возможными коммуникативными техниками и что только при невозможности договориться следует обращаться к властным органам, судебным и административным. Лично я убежден, что именно медиация для многих участников самых различных судебных споров станет самым благоприятным и самым приемлемым способом разрешения конфликтов.
Подготовила Оксана ПОНОМАРЕНКО
