Мы встречаемся с адвокатом Ольгой Николаевной Заболотной сразу после очередного судебного заседания. Ее подзащитного только что лишили родительских прав.
Ольга Николаевна рассказывает историю этой тяжбы. Она вошла в дело в качестве адвоката накануне суда. Ее доверитель даже не сразу понял, что происходит: вдруг на ровном месте к ним зачастили органы опеки, посыпались акты проверок, опросы соседей и т. д. Когда появилось ощущение, что «дело пахнет керосином», обратился к адвокату Заболотной.
Та сразу поняла, в чем суть: дело не в том, что сыну ее доверителя как-то уж особенно плохо живется и он находится в опасности, а чтобы спасти жизнь ребенка, надо срочно изъять его у отца. Дело в том, что двое взрослых людей делят наследство в виде трехкомнатной квартиры в центре Краснодара, а несовершеннолетний ребенок, проживающий и прописанный в этой квартире, очень даже мешает такому разделу.
Предыстория такова: доверитель проживал со своей престарелой мамой. Женился, в браке родился ребенок (ему сейчас восемь лет). Семейная жизнь как-то не заладилась, жена, мама мальчика, просто исчезла: ушла-уехала, никаких позывных, знать не знает и знать не желает. А так они жили: папа, сын и бабушка. Папа не сказать чтобы какой-то уж особенный: работал где придется — то на стройке, то дворником, то еще как-то, было время, когда крепко выпивал, но потом пролечился и завязал, бабушка вела домашнее хозяйство и заботилась о своих мужчинах, внуке и сыне, как могла. Бабушки не стало.
Мужчина с сыном после ее смерти остались и жили в ее квартире. Он встретил женщину, с которой создал семью и которая постаралась заменить мальчику мать (та, кстати, и по сей день не объявляется). И наверное, так бы они и жили. Но сестра, тетка мальчика, решила делить наследство. А чтобы это было проще, зашла, что называется, огородами: стала обращаться в органы опеки с сигналами о том, что ребенок-де находится в невыносимых условиях — надо отца лишить родительских прав. Опека, как того требует закон, стала навещать семью.
После каждого их визита оставался протокол. В один день они пришли и, проверив содержимое холодильника, записали в протокол, что «в холодильнике из еды только суп и котлеты», в другой раз ребенок во время их визита прибежал с улицы весь чумазый — они с пацанами «мерили лужи», и в протоколе появилась запись: «Неопрятно одет». В третий раз в протоколе записали замечание о том, что «в квартире находится пять кошек»… Ребенка из семьи изъяли, отца лишили родительских прав.
Ольга Николаевна, не скрывая своего возмущения, зачитывает выдержки из протоколов.
— Вот когда в протоколе написано, что в квартире пять кошек, это как? — спрашивает меня.
— Ну как, пять кошек — это пять кошек. И наверное, это не очень хорошо… Одна, ну две, а тут пять… — отвечаю.
— Пять кошек — это кошка родила котят, там кошка и четыре котенка, и все они находятся в этой квартире. Вот вам и пять кошек! А как вам пустой холодильник, в котором «суп и котлеты»? Это что значит? Что нечего есть? К вам в любой день и час без предупреждения зайди — у вас всегда в холодильнике есть суп и котлеты? И так по каждому эпизоду…
Адвокат Ольга Заболотная с болью рассказывает об этом процессе. Жалко и доверителя, и ребенка, который каждый день спрашивает: «Папа, ты когда меня домой заберешь?» Сейчас пойдут в апелляцию.
— Мой доверитель обратился ко мне, когда маховик уже вовсю работал. До последнего момента он не понимал, что происходит что-то не то. И то жена надоумила: говорит, давай к адвокату обратимся. Честно говоря, я сама очень надеялась, что суд не пойдет на лишение родительских прав. Ведь мы всегда ставим в приоритет именно семью. Никакие социальные учреждения не заменят родных.
А вот случилось… Сейчас будем биться, чтобы вернуть ребенка в семью. За время этого процесса мальчишка пошел в школу, педагог отзывается о нем хорошо: хорошо учится, восприимчивый, покладистый. Очень отличается от своих сверстников из детдома. Папа навещает сына, стремится к общению. Да, по недомыслию где-то напортачил. Например, после лечения не снялся с учета в наркологическом диспансере. Не оформил вовремя документы по вступлению в наследство по этой квартире и т. д. На обывательском уровне казалось, что это всё ни к чему, а теперь разгребать всё это придется.
Ольга Николаевна Заболотная — юрист с сорокалетним стажем, двадцать лет из которых занимается адвокатской практикой. Но и по сей день каждое дело пропускает через свое сердце: искренне сопереживает, всеми силами стремится помочь. И каждое дело для нее «самое-самое». Когда случаются такие решения, как это, не может равнодушно к этому относиться.
— Конечно, пойдем дальше,— говорит она об этом деле. — Сделаем всё возможное, чтобы сохранить семью. На одной чаше весов квартира, имущество, интересы взрослых людей, а на другой — судьба ребенка. Чувствуете разницу?
Мы разговариваем с Ольгой Николаевной об этом деле, о других ее делах, и каждое она помнит в подробностях, за каждое переживает всей душой. Для своих доверителей она на связи двадцать четыре часа в сутки. Для многих из них уже давно стала семейным адвокатом: они обращаются к ней по всем вопросам годами. Занимается в основном вопросами семейного права. И самым лучшим исходом любого дела в этом направлении считается мировое соглашение, когда людям удается договориться до решения суда.
— Особняком в семейном праве стоят наследственные вопросы. Это огромный пласт цивилистики, где столько подводных камней! Сколько раз я сталкивалась с ситуацией, когда в семье буквально заложена мина замедленного действия в виде завещания…
— Ну, таких историй множество — даже сюжеты из русской классики! Столетиями в этом вопросе люди не меняются!
— Люди, может, и не меняются, а вот законодательство меняется. И достаточно динамично. Консультация адвоката на этапе написания завещания или, если такового нет, при вступлении в наследство просто необходима. Чтобы не было потом скандалов и тяжб в семье, чтобы потом не получилось, что «я не это имел в виду»… Мой профессиональный опыт говорит о том, что именно имущественные споры часто разрушают семью: перестают общаться между собой братья и сестры, дети и родители…
Я не раз становилась свидетелем, когда в одной семье к детям было разное отношение со стороны родителей. Были даже случаи, когда одному — всё, а другому — ничего. И тот, которому всё, вступает в битву против родного брата или сестры, чтобы ему досталось действительно всё… Или когда, как черт из табакерки, появляется вдруг какое-то обстоятельство, на основании которого человек лишается имущества, которым владел долгие годы… Здорово, когда удается выйти на мировое соглашение. Но давайте будем реалистами и признаем, что такие случаи единичны.
— Для семьи имущественные споры — тяжелое испытание. Что может быть хуже?..
— Хуже может быть дележка детей. Называется, разделите неделимое. А еще хуже, когда на самом деле не детей делят, а свои проблемы на этом фоне решают: берут реванш за прошлые обиды, пытаются как-то самоутвердиться или что-то доказать, когда дети лишь инструмент для решения материальных споров и т. д. Для ребенка это всегда трагедия. Независимо от того, чем руководствуются взрослые. В нашем регионе к этому вопросу добавляются еще национальные особенности.
— ???
— В моей практике было дело, когда отец забрал сына и увез в Чечню тайком от матери. Сколько мы потом с ней потратили сил, чтобы найти и вернуть ребенка!
Ольга Николаевна рассказывает примеры из своей адвокатской практики и при этом помнит всё: имена, обстоятельства, исход дела. Постоянно звонит ее телефон: кто-то из ее доверителей попал в ДТП, кто-то просится на консультацию, кто-то рассказывает о движении по общему вопросу…
— Мои доверители,— поясняет она, почему не может выключить телефон. — Дай бог им здоровья!
— Ольга Николаевна, а как вы «залечиваете раны», если решение суда не в вашу пользу?
— Беру больше работы,— смеясь, говорит адвокат. — Когда больше работы, раскисать некогда. Каждый процесс, каждое дело — это опыт. А опыт — это сила. То, как написан закон, может прочитать каждый, а вот понять и предугадать, как он будет применен, можно только из практики. Чем больше у адвоката практики, тем больше его сила.
— Есть какие-то профессиональные секреты?
— Есть. Но на то они и секреты. А вот один из моих «секретов» восстановления, психологической разгрузки — это моя собака. Поводок в руки — и на прогулку. А там и мысли придут в порядок, и чувства.
— Ольга Николаевна, что лучшее в вашей профессии? Почему вы верны ей столько лет?
— Ощущение полезности. Это главное.
Подготовила Оксана ПОНОМАРЕНКО
