Адвокатский стаж Заура Татлок — более двадцати лет. И он искренне считает свою профессию лучшей. Хотя именно такой профессиональный выбор сделал не сразу. Сначала в 1998 году окончил факультет романо-германской филологии Кубанского государственного университета по специализации «преподаватель английского и немецкого языков».
— Специфика этого факультета — профессиональное изучение иностранных языков, что предполагает аналитическую работу, развитие логики,— рассказывает Заур. — Огромный объем работы с различными словарями и грамматическим материалом, очень большой массив чтения литературы на иностранных языках, огромный объем информации для запоминания. Именно эти навыки и пригодились мне в моей будущей профессии адвоката, хотя тогда я о таком развитии событий даже и не подозревал. Юридическое образование стало моим вторым высшим образованием, юрфак я окончил в том же Кубанском государственном университете. Поскольку на юрфаке я учился заочно, параллельно устроился на работу в Октябрьский районный суд города Краснодара на должность помощника судьи. У меня было много времени осмотреться, на практике вникнуть в премудрости профессии. Я наблюдал за работой адвокатов, и мне импонировало то, что они находятся вне строгих правил и вне зарегламентированности судейской системы, в практике адвоката всегда остается место для творческого, неординарного подхода.
Во главу угла ставится помощь людям. Умение выстроить систему доказательств, говорить убедительно, в том числе легкий налет пассионарности,— всё это меня притягивало. Работа адвоката нередко щедро оплачивается доверителями — это тоже было весомым аргументом. С аналитическим подходом к делу я уже был хорошо знаком. Как говорила наша куратор по английскому языку, «если вы сомневаетесь в переводе слова, не стесняйтесь заглянуть в словари, посмотрите разные словари и разные переводы». Изучение и систематизация судебной практики, анализ событий, немного психологии, немного Конана Дойля с его Шерлоком Холмсом — и я окунулся в профессию. И так уже двадцать лет! Так сложилось, что я начал много работать именно по уголовным делам, а доля гражданских, административных и арбитражных дел была значительно меньше. Мы не имеем права отказывать обратившимся за помощью. Я брал в работу те дела, с которыми обращались, а их объективно было больше уголовных, потом добавились разные другие.
Я много размышлял над тем, почему в рамках кодекса адвокатской этики адвокат не должен отказывать в помощи, обязан оказать помощь. Потому что каждый человек имеет право в том числе и на покаяние. Часто в уголовных процессах именно это является ключевым — покаяние.
— Заур, а есть какие-то дела из вашей практики, которые особенно запомнились?
— Конечно, есть. И тут дело не в объеме правонарушения или преступления, дело в том, насколько они были важны именно в моей профессиональной биографии. Их было много за время моей деятельности, а это для профессии немаленький «пробег»: двадцать лет. Двадцать лет напряженного труда, усилий и признаний доверителей.
Особый след оставило уголовное дело, которое мне довелось вести в 2006 году. Капитан иностранного корабля привел свое судно в порт Ейска. При досмотре судна пограничниками были выявлены лекарства, содержавшие наркотические средства, что подлежало обязательной декларации. Однако из-за того, что капитан был русским человеком — для него родной язык именно русский, он неправильно понял суть требований декларации, поданной ему на английском языке. Вот тогда я применил все свои навыки первого высшего образования, мне пришлось перелопатить множество специфических подзаконных актов и инструкций по узкой специализации таможенного права.
Но что мне бросилось в глаза особо, так это то, что само слово drug в декларации капитан перевел как «нелегальные виды наркотиков», не придав этому значения, что было абсолютно естественным ходом вещей, поскольку все-таки понятие «лекарства, содержащие в своем составе наркотические средства» должно было звучать на английском совсем иначе. Я стал строить свою позицию в том числе и на этом. К тому же все сомнения в виновности обвиняемого, которые не могут быть устранены в порядке, установленном настоящим кодексом, толкуются в пользу обвиняемого (ст. 14 УПК РФ). Однако мои доводы не были услышаны следствием, и дело было передано сначала в прокуратуру, а затем в суд. В ходе судебного заседания я заявил ходатайство о вызове и допросе специалиста английского языка — профессионального переводчика. И суд это ходатайство удовлетворил.
В ходе допроса переводчик, вызванный в суд председательствующим, полностью со мной согласился и подтвердил мою версию о несоответствии указанного в декларации английского слова его коннотативному значению в контексте значения данного слова как «нелегальный наркотик». Следовательно, я доказал отсутствие умысла преступления у капитана корабля, в результате чего был вынесен оправдательный приговор, который устоял в апелляции. Для меня это дело очень ценно, поскольку я увидел реальное применение своего знания английского языка в адвокатской профессии. А еще мой многолетний труд на лингвистическом поприще принес реальную практическую пользу в моей профессии.
Вспоминается также один абсолютно нелепый случай: супруга одного из моих товарищей, очень порядочная, серьезная и умная, отовариваясь в большом супермаркете, не заметила, как ее ребенок закинул резинку для волос в тачку с товаром. Она оплатила товар более чем на две тысячи рублей, а резинку эту и не увидела. Резинка стоила что-то около двухсот рублей. И была задержана охранниками магазина. Потом было разбирательство в полиции, куда я и направился сразу после ее просьбы приехать. Вменяемая ей мелкая кража никак не вписывалась в ее чистую биографию. Мы не согласились с таким обвинением. Я доказал отсутствие состава правонарушения — и дело было прекращено.
— Заур, а были в вашей практике дела, когда суд не услышал доводы адвоката, когда решение по делу было вынесено вопреки всем аргументам. Какие способы профессиональной реабилитации вы используете? Как уберечься от профессионального выгорания?
— Были, конечно, и дела, когда решения выносились вопреки всем аргументам. В одно из таких дел на досудебной стадии я вступил буквально три месяца назад. Это уголовное дело находится в Воронежской области. Парень, водитель фуры из Республики Адыгеи, попадает в смертельное для него ДТП. Его оппонент, тоже водитель фуры, получает травмы, квалифицирующиеся как тяжкий вред здоровью. И того, который погиб, вдруг «делают» виновным. Родной брат погибшего парня из Адыгеи как представитель обвиняемого решил не останавливаться и доказать невиновность брата. Мало того что машина брата стояла на обочине во время столкновения и он погиб в этой аварии, так еще и пытаются его обвинять в этом.
Однако все наши доводы о том, что фура моего доверителя в момент ДТП не двигалась, а стояла на обочине, что подтверждает не только видео с места аварии, но и показания тахометра ГЛОНАСС, и всё это также свидетельствует о том, что автомобиль в момент ДТП не двигался, и всё согласуется и с видеозаписью с частичным изображением, не слышат. Всё это не услышано, не воспринято, и уголовное дело следователем направлено прокурору. Мы продолжаем бороться…
Много разных дел и ситуаций. Но в любой ситуации я советую никогда не отчаиваться. В качестве эмоциональной разрядки находить успокоение в кругу своей семьи, близких и друзей. В качестве профессиональной реабилитации я давно выработал для себя правило: стараться смотреть на всё философски, не заниматься самоедством, а просто честно, квалифицированно делать свою работу. Делать то, что должно, и пусть будет то, что будет.
— Заур, что надо учитывать человеку при выборе адвоката и что надо учитывать адвокату при заключении соглашения с доверителем?
— И с той, и с другой стороны ключевой фактор — это доверие. При выборе адвоката человеку необходимо доверять своему защитнику, и это самый главный критерий. Порой человек тонет в море нескончаемых юридических коллизий… Я считаю, что серьезного, порядочного и грамотного специалиста видно всегда, видна его хватка, его манера общения — уважительность и радение за дело. А для меня как для адвоката очень важно идти в бой, чтобы мой доверитель меня не предавал… Работа адвоката — это всегда борьба, всегда оппозиция. Это борьба аргументов, борьба доказательств, порой психологическая борьба… И тут, конечно, важно, чтобы на доверителя можно было опереться. Я, как человек верующий, убежден, что на всё воля Аллаха. Но это не значит, что всё можно пустить на самотек. Конечно, нет. Бороться надо. Сообща. Доверитель плюс адвокат, оружием которого являются его профессиональные знания, навыки и опыт.
— Есть ли у вас какие-то профессиональные секреты, которые обуславливают успехи?
— Секрет один: терпение и труд всё перетрут. Нужно любить свою работу и идти к намеченной цели, получая удовольствие от хорошо сделанной работы. Выбирая профессию адвоката, нужно понимать, что это очень энергозатратная профессия. Но плюсов в ней больше, чем минусов. А еще прелесть этой профессии в том, что она находится как бы на стыке многих профессий, постоянно вынуждает тебя учиться чему-то новому, постоянно преподносит сюрпризы, не скучно никогда. Это ведь классно, когда ты занимаешься любимым делом, а тебе еще и за это деньги платят.
Подготовила Оксана ПОНОМАРЕНКО
