Когда политики говорят такое, экономисты начинают нервничать и обращаться к цифрам. А по цифрам выходит, что попытка опустить перед Россией даже фанерный занавес и для США, но в большей степени для Европы, чревата риском, с которым сталкиваются хирурги при разделении сиамских близнецов. Финансы — кровь экономики, и в этом смысле кровеносная система общая.
Вот почему Великобритания сразу заявила, что не собирается закрывать сердце мировых финансов — лондонский Сити — для денег из России. А замораживать активы — себе в минус: по данным агентства Bloomberg, российских вкладов в иностранных банках на сентябрь прошлого года было 160 миллиардов долларов, в то время как зарубежные активы в России составляли 242 миллиарда. Так что ответное замораживание никак не будет симметричным. А ведь есть еще и валютные резервы в долларах — сотни миллиардов. И плохо будет американским деньгам, если Россия уйдет в другие валюты — юань или йену — и вообще откажется от долларов в своей внешней торговле. Последствия развязанной Западом мировой экономической войны не просчитать, хотя понятно, что для него это будут одни убытки.
Весь футбольный мир удивили американские сенаторы-республиканцы — Марк Керк и Дэн Коутс, почтенные политики неспортивного возраста, потребовали от ФИФА лишить Россию права на проведение Чемпионата мира 2018 года и даже исключить нашу сборную из предстоящего чемпионата в Бразилии. Сенаторы при этом приводят пример: так наказывали Югославию в 90-х годах, когда она не слушалась Запада. Пример очень симптоматичный, особенно если провести параллели между Крымом и Косово.
Чем же еще кроме футбола угрожают Москве американцы? «Экономические санкции» — звучит грозно, но для России США — торговый партнер, который на 10-м месте. И Вашингтон это знает. Замораживание военного сотрудничества — а вот здесь куда интереснее. Помнится, Обама до 2015 года обещал вывести войска из Афганистана. Помимо десятков тысяч солдат будут эвакуировать миллионы тонн техники, боеприпасов и оборудования. Выводить все это через Россию дорого, но надежно, через Пакистан — дешево и опасно: дороги здесь не могут обойти территории талибов и бесконтрольных племен. В периоды особых обострений через Россию проходило до 70% грузов НАТО. Что будет, если Кремль заморозит этот транзит? Для американцев это — вопрос на миллиарды долларов, которые в Вашингтоне считать еще не разучились.
Еще один козырь в наших руках — оружие, которого смертельно боятся американцы и за которым в мире выстраиваются очереди. Комплексы С-300 не подпадают ни под какие международные санкции, поскольку ПВО — средство обороны. Но тот факт, что Москва не продает их направо и налево, всегда был жестом доброй воли со стороны Кремля. Но если военное сотрудничество замораживается, то никаких моральных ограничений перед нами уже нет. До сих пор Пентагон боялся только поставок в Иран, а если завтра С-300 поставить Сирии или Пакистану, который давно раздражен тем, что в его небе хозяйничают американские беспилотники? Как обрадуется Пхеньян, и расстроится Сеул и Токио!
Так что санкции — оружие обоюдоострое. Для США может выйти себе дороже. Но и это не все. Как заявили в российском Минобороны, Москва может фактически заморозить свои обязательства по Договору СНВ-3. Этот единственный продукт «перезагрузки» Вашингтону особо дорог. Если верить Бжезинскому, то на данном этапе Америку в России вообще ничего не интересует так, как ядерное разоружение.
А что же Европа? Экономически здесь все сложнее. Если с США у России товарооборот — 40 миллиардов, то с Евросоюзом — 400, и вряд ли такой обоюдовкусный пряник Европа готова превратить в кнут.
Запад ищет способ напугать Россию и не испугаться при этом самому. Наказать и не быть наказанным. 6 марта президент Обама объявил о введении визовых санкций в отношении девяти российских и трех украинских граждан, виновных, по его словам, в нарушении территориальной целостности и суверенитета Украины. То, что в Конституцию Украины правительство, названное им легитимным, «высморкалось» неоднократно, господина президента ничуть не смущает. США готовы наказать русских замораживанием вкладов и арестом имущества. В случае дальнейшего непослушания — очевидно, попытка исключить Россию из G8, устроить ей торговую и дипломатическую изоляцию.
В кильватере флагмана, посылая воинственные сигналы, проследовали вспомогательные суда Евросоюза. Брюссель допускает возможность ареста российских активов, приостанавливает переговоры по безвизовому режиму, инвестициям, подготовку базового соглашения между Россией и ЕС. «Мы сильные и смелые,»- говорит польский премьер Туск.
«Последнее время мы много слышим о том, что ЕС теряет свою силу и могущество. Но на сегодняшний момент мы продемонстрировали свою способность бороться с кризисом благодаря переосмыслению принципов работы нашего сообщества», — заявил Туск.
«Наиболее критической точкой давления на Европу остается энергетическая безопасность. Но сейчас это давление не просматривается, так как газ в Европу поставляется в полном объеме, и мы спокойно переходим на весенний период отопления. Но к зиме эта ситуация может измениться», — отметил рыночный аналитик Майк Инграм.
6 марта американский Конгресс начал обсуждать проект о снятии ограничений на экспорт нефти и газа из США — это якобы снизит зависимость Украины и всей Европы от российских углеводородов. Но на инфраструктурное обеспечение этой газотранспортной утопии уйдет много миллиардов долларов и не меньше четырех зим, так что инициатива, и это признают в Конгрессе, рассчитана, скорее, на психотерапевтический эффект. В любом случае, США, которые обеспечивают собственные потребности в энергоносителях на 85%, вряд ли смогут удовлетворить Европу, получающую из России треть нужного ей газа и почти четверть нефти. В конце концов на них найдется потребитель — растущая экономика Азии. От мыслей, а не устроить ли бойкот российским углеводородам, которые еще даже никто серьезно не проартикулировал, а цены уже пошли в рост, немецких политиков предостерегает видный экономист Ганс Вернер Зин. «Мы не можем позволить себе подобные санкции, потому что в ходе реализации проекта по отказу от атомной энергетики мы становимся все более зависимыми от российских поставок газа», — заявил он.
Россия — третий торговый партнер ЕС. На ее долю приходится 45% автомобильного экспорта, 18% химического. Европа покупает 40% российского палладия, 20% титана, 14% платины — металлов, без которых встанет ее высокотехнологичное производство. Франция строит для России вертолетоносцы типа Mistral и от того тоже против расширения санкций, а в Германии — и того больше — 200 тысяч человек заняты исполнением российских заказов, 6 тысяч предприятий на российском рынке. После самых важных новостей из Крыма канцлер Меркель дала понять, что Евросоюз перечислил свои санкции — и будет. «Мы не сосредотачивались на возможном воздействии на нас. Мы говорили о том, какие положения должны быть приняты. Но, в отличие от ранее проведенных дискуссий, в этот раз мы не выдвинули ничего нового», — сказала она.
Возможно, у европейцев был свой расчет, когда они решали, чтобы придумать, чем пожертвовать. В итоге нашли, что не жалко: безвизовый режим, продвижение по которому ЕС много лет саботирует, и базовое соглашение — с ним та же история, утверждает Райнер Линднер, глава Восточного комитета немецкой экономики. «Переговоры о новом базовом соглашения между Россией и ЕС и без того не сдвигаются с места. Если их сейчас официально приостановят, никто ничего не заметит», — отметил он.
Зато рано или поздно Запад заметит, что есть еще одна экономическая санкция, которую он ввел против себя. На саммите ЕС господину Яценюку торжественно обещали 11 миллиардов евро в течение шести лет. США умно откупились миллиардом долларов. Впрочем, они — главный донор МВФ, который, как водится, на кабальных условиях, но пообещал дать еще 15 миллиардов. Эти размазанные во времени транши не запустят украинскую экономику — они рассосутся по социальным статьям бюджета и разойдутся по кредиторам, главный из которых — Россия.
Это почти точно, что Западу придется раскошеливаться снова и снова, пока налогоплательщикам не захочется открутить ему органы принятия решений. Если придерживаться уже слегка заштампованного сравнения Украины с черной дырой, то ни Вашингтон, ни Брюссель, ни одна европейская столица сегодня не в состоянии заглянуть за горизонт событий, происходящих в этой политической сингулярности.
