Юрий Гавриилович Иванов — почетный адвокат России, более тридцати лет он член совета Адвокатской палаты Краснодарского края, возглавляет Октябрьский филиал Адвокатской палаты Краснодарского края. Окончил юридический факультет Кубанского государственного университета, специализируется на уголовных делах. Хорошо известен в профессиональных кругах как опытнейший адвокат в юриспруденции. Награжден орденом и многочисленными медалями Федеральной палаты адвокатов РФ, медалью Министерства юстиции РФ.
Ю. Г. Иванов — член Союза писателей России, издал семь книг стихов и переводов. Вот история из большой адвокатской практики Юрия Иванова.
Громкое дело стало сценарием для фильма
В начале восьмидесятых прошлого века ко мне обратился клиент, оказавшийся весьма интересным человеком. Он был военным летчиком в годы Великой Отечественной войны, имел множество наград. Он был ранен, здоровье оставляло желать лучшего, его очень беспокоили больные почки. Где-то он услышал, что в Киеве есть уникальный врач, который может излечить любую почечную болезнь. Клиент загорелся желанием пройти курс лечения, который мог продлиться весьма долго, поэтому он решил купить в Киеве квартиру. Однако «купить квартиру» в то время было невозможно: частной собственности не существовало, поэтому люди находили различные способы, чтобы обойти законодательство.
Он приехал в Киев и стал наводить справки о том, каким образом можно получить квартиру. «Добрые люди» подсказали, что есть одна важная дама, которая является сестрой председателя киевского горисполкома, она за соответствующую плату может решить любой вопрос с квартирой, машиной, дачей и прочее. Он нашел эту даму, которая произвела на него очень хорошее впечатление, договорился с ней о выделении ему как герою войны квартиры в Киеве, за что передал ей весьма приличные деньги.
Время шло, а квартира так и не появлялась на горизонте. Он связывался с «сестрой» председателя горисполкома по телефону, она обещала, что скоро всё будет улажено. Однако случилось совсем по-другому: к ветерану войны пришла милиция (жил он под Туапсе в своем доме). Выяснилось, что «сестра» оказалась заурядной мошенницей, хотя можно поправиться: незаурядной мошенницей. Она наобещала большому числу граждан получить всё, что они просили, взяв с них огромные суммы денег. Но, как говорится, сколько веревочке ни виться… Возбудили уголовное дело, мошенницу взяли под стражу, и началось долгое расследование, потому что эпизодов преступной деятельности было много. Следственную группу (или бригаду, как принято говорить у практикующих юристов) возглавила опытная и тоже весьма солидная дама — полковник милиции. Демо имело такой большой общественный резонанс, что после вынесения приговора на киевской телестудии был снят двухсерийный документальный фильм об этом деле, который демонстрировали по союзному телевидению, я видел этот фильм. Но это было потом, а тогда нужно было думать, как добиться прекращения уголовного преследования в отношении моего подзащитного.
Я много общался с ним, мы подружились, хотя он был намного старше меня. Мой доверитель сказал, что у него есть справка о том, что он страдает шизофренией, однако он производил на всех людей очень приятное впечатление. Никаких проблесков душевной болезни заметить было невозможно (в моей жизни подобные люди встречались и раньше, и позже этого дела, и о многих я, пообщавшись некоторое время, мог бы сказать, что они психически нездоровы).
Я собрал все медицинские документы, подтверждающие заболевания клиента, копии удостоверений всех его правительственных наград и другие документы, положительно характеризующие моего доверителя. Мы вместе вылетели в Киев. И началось «хождение по мукам» в Генеральную прокуратуру Украины, городскую прокуратуру, и везде мне ответили отказом в удовлетворении ходатайства о прекращении уголовного преследования. Остался один шанс: я пошел на прием к прокурору того района, который надзирал за расследованием этого дела.
Я помню, как вошел в кабинет прокурора, предъявил свое удостоверение, ордер на ведение дела и передал ему ходатайство о прекращении уголовного преследования в соответствии со ст. 6 УПК РСФСР «вследствие изменения обстановки», доказывая, что мой клиент не представляет общественной опасности. Прокурор прочитал ходатайство и с украинским акцентом ответил мне: «Нэт! Я своых рэшэный нэ мэняю!» У меня оставался еще один шанс, которым я и воспользовался. Я сказал прокурору, что ему все-таки придется изменить свое решение и прекратить уголовное преследование в отношении моего подзащитного. Он сильно удивился, а я достал из кармана медсправку о заболевании шизофренией, показал ее прокурору и передал ему копию. Прокурор аж побагровел от ярости и сказал громким голосом: «Так шо, вы хотитэ вбить гвоздь у наше дело?!» Я скромно ответил: «Считайте, что я его уже вбил!»
Всё закончилось хорошо: прокурор и следователь не стали решать вопрос о назначении психиатрической экспертизы, поверили тем документам, которые я предъявил, и мой клиент был освобожден от уголовной ответственности.
Мы отметили это дело в хорошем ресторане на Крещатике в Киеве, посмотрели город, как живут люди, а затем вернулись в Краснодар.
На этом наше общение не закончилось: мой подзащитный, его жена и дочь стали моими постоянными клиентами. Я проводил какие-то гражданские, трудовые дела в разных районных судах края, ездил на его жигулях-пятерке по городам и весям нашего края.
Он, как бывший летчик, привык к большим скоростям и гонял на машине очень быстро. Мне постоянно приходилось напоминать ему, что мы никуда не спешим. Конечно, мы постоянно общались и на отвлеченные темы, и одна из них была подтверждением тому, что он психически болен: клиент принес мне на работу свой очень объемный печатный труд, который назвал: «Как сделать футбольную команду „Динамо” (Киев) лучшей командой в мире». Предложил почитать. Дома я полистал этот странный фолиант, понял, что это письмена больного человека. Мне на всю жизнь запомнилась одна фраза оттуда: «Главный человек в команде — это повар. От него зависит настроение футболистов». Я вернул ему этот печатный труд, похвалил, и он остался доволен.
Время шло, и однажды ко мне в кабинет зашла жена моего бывшего подзащитного. Она сообщила печальную весть о том, что ее муж разбился на своей машине насмерть. «Догонялся!» — подумал я. Мне было очень жаль этого умного, доброго, интеллигентного человека, героя войны. Я выразил свои искренние соболезнования вдове. Я сказал, что они с дочерью всегда могут обращаться по любым юридическим вопросам, но с тех пор никто из них не пришел ко мне. Наверное, не было повода.
От уголовной ответственности человек был освобожден, но жизнь его всё равно трагически оборвалась. Хорошо всё началось и так печально закончилось…
