Фильм этого режиссера документального и игрового кино «Сердце мира» завоевал на 29-м «Кинотавре» Гран-при, приз за лучшую мужскую роль (актер театра «Сатирикон» и муж Наталии Степан Девонин) и приз Гильдии киноведов и кинокритиков. Картина о том, как неспособный принять собственную семью парень-ветеринар прирастает к семье хозяина притравочной станции Николая Ивановича, оказывается не столько размышлением о том, что благие намерения «зеленых» не всегда хороши, сколько рассказом о примирении с миром и собой. В прокат «Сердце мира» выходит уже 27 сентября.
Ничего личного
— Наталия, год назад у вас в издательстве «Сеанс» вышли весьма автобиографичные «Рассказы». Насколько «Сердце мира» личная история?
— Я никогда не делаю ничего автобиографичного в кино, но очевидно, что «Сердце мира» — это мои впечатления, но в большей степени — Степины, поскольку мы работали над сценарием как соавторы. Что касается героя, его характера, личности, надломленности, это то, что я и он искали в себе, в своей семье. Герою мы придумали биографию, о которой я могу минут сорок рассказывать. Но в кино мы не занимаемся психиатрией, и причинно-следственные связи для меня в случае нашего неуживчивого героя — блеф: мы можем кого угодно обвинить в своем сложном характере, но сложность — свойство его личности. Наш герой отверг семью, и она его отвергла, но он не виноват: он сложный человек, который думает, что из-за этого его неспособны принять другие люди. Отсюда и острая привязанность к животным.
— Насколько ваше прошлое режиссера-документалиста определило выбор столь необычного фона для истории как притравочная станция, ведь под петициями об их запрете подписываются десятки тысяч людей?
— Оно всегда имеет значение: в любом фильме, в любом сценарии — я так или иначе всё время обращаюсь к своему документальному опыту. Но мы сознательно делали «Сердце мира» таким образом, чтобы авторская позиция была равна нулю, хотя у нас самих живут охотничьи собаки, терьеры. Мы ездили заниматься с ними на подобные станции, мы в курсе разных аспектов их контактов с лисами или барсуками в таких местах, и даже в одном из кадров есть одна из наших собак.
Но выбор места действия — лишь мое желание показать недоласканность человека через его отстраненность и робость по отношению к людям и через чрезмерную тактильность общения с животными, с которыми он чувствует себя уверенней и спокойней. И станция стала идеальным фоном в силу того, что это неоднозначное место для многих: и споров много вокруг этого явления, и одновременно в таких местах особый микроклимат, который в соприкосновении со сложностью характера героя позволяет показать неоднозначность мироустройства.
— Для героя притравочная станция и есть сердце мира?
— Для кого-то это вообще собака, а для меня — место, откуда ты не можешь уйти, потому что там твое сердце.
Переиграть собаку и ребенка
— У вас в кадре постоянно находятся алабаи. Насколько сложно с ними было на площадке?
— Для роли собаки Белки, которую лечит главный герой, дрессировщики из компании Art Animals специально купили трех полуторамесячных щенков, чтобы они снимались у нас в кино. Так что Белку играют три собаки: одна отлично плавает — алабаи не любят воду, особенно холодную, другая очень хорошо лежала в кадре, третью Степа носил на плечах. Чтобы работать с собаками в кадре, Степан несколько месяцев искал свой подход к каждому щенку: безостановочно вместе с дрессировщиками находился с ними — кормил, гулял, спал, лежал, стоял. И в той финальной сцене, где герой заходит в вольер к четырем алабаям, на самом деле он сильно рискует: эти собаки всё время «делят» хозяина, и Степе приходилось и играть, и контролировать ситуацию, чтобы не оказаться внутри клубка этих больших собак.
На кастинг к нам приходил один артист, который сказал: я категорически не буду трогать руками ни одну собаку и ни одну лису — берите дублера, снимайте, как хотите. Ну что поделаешь? Есть страх, который человек не способен перешагнуть. Слава богу, все другие актеры были готовы общаться с животными, даже рискуя, что их могут покусать. Наши дрессировщики говорили Степану, что они впервые встречают человека, который так хорошо знает, как вести себя с собаками, в какой момент прикрикнуть.
— И как сложилась дальнейшая судьба снимавшихся алабаев?
— Степан очень хотел одну собаку из трех собак, которые играют Белку, Габи — ту, которая умела лежать в кадре. Но я не разрешила. Мы, правда, приросли к этим собакам, но куда нам к трем собакам еще и алабая? Так что наши дрессировщики распределили их по семьям: они опытные люди и знают, как «утилизировать» собаку так, чтобы ей хорошо жилось.
— Помимо собак артисту Девонину достался в партнеры юный Витя Оводков, а все мы помним, как сложно переиграть детей и животных…
— Витя питерский, но каким-то чудесным образом он ни разу не снимался в кино. Когда наш кастинг-директор его нашла, он, в отличие от всех детей, которые уже имеют опыт работы на съемочной площадке, сразу показал способность на быструю эмоцию. Сложнее всего было вывести мальчика на плач: фактически ребенка надо довести до слез, когда рядом его мама, и ты не хочешь делать ему плохо. И тут выяснилось, что Витя до дрожи боится слезного карандаша: когда ему его показали, мальчик впал в истерику и побежал, а мы побежали за ним с камерой. И вот Витя бежит и при этом еще говорит, зараза, текст, а мы снимаем одну, на мой взгляд, из самых удачных сцен.
Что скажут «зеленые»?
— Представляя картину, вы поблагодарили режиссера Бориса Хлебникова за помощь в работе над «Сердцем мира». В чем она заключалась?
— Боря как редактор помогал нам понять, где у нас проблемы в сценарии и как их можно побороть. Мы собирались, придумывали поступки и обстоятельства и уходили писать, а потом показывали ему какие-то варианты сценария и в разговоре находили слабые места или, наоборот, придумывали какие-то шутки. Мы с Борей так писали сценарий «Аритмии», и мы так же пишем все сценарии — сейчас вот работаем над новым.
— И что это за проект?
— Есть такая книга — «Три минуты молчания» Георгия Владимова — про моряка Северного рыболовного флота, мечтающего окончательно сойти на берег, потому что жизнь в море кажется ему ненастоящей, иллюзорной. Он собирается жениться и наконец-то зажить, но вместо этого идет в очередное плавание, где его траулер попадает в сильнейший шторм, получает пробоину и сигнал SOS с терпящего рядом бедствие другого судна. Будет такая мужская история, максимально документальная, про замкнутый очень мужской мир.
— Вернемся к «Сердцу мира», фрагменты которого уже были показаны на европейских фестивалях. О проблеме жестокого обращения с животными много говорят: британцы запрещают лисью охоту, испанцы борются с убийствами борзых гальго после сезона охоты. Вы же показываете «зеленых» весьма экстремально — как разрушителей. Какой реакции вы ждете на вашу картину в этом аспекте?
— В декабре мы представили «Сердце мира» во французском Лез-Арке в секции Work-in-progress, уже в этом году — в монтажной лаборатории First Cut Lab кинофестиваля в Триесте When East Meets West. Хотя в основном фильм видели кинематографисты, но неприятия или возмущения этот аспект картины у них не вызывал. В той же Франции есть притравочные станции, но там запрещен прямой контакт, хват собакой лисы. С другой стороны, мы как создатели «Сердца мира» актуальность фильма видим в ином: мы хотим сказать о том, что желание кого-то осчастливить, потому что у тебя есть представление о том, как должно быть (в фильме это экологи, отпускающие на волю лис, которые потом гибнут), зачастую ведет к прямо противоположным последствиям.
Досье «Кубани сегодня»
Наталия Мещанинова родилась в 1982 году в Краснодаре. Окончила Краснодарский государственный университет культуры и искусств и Школу АНО «Internews» (мастерская Марины Разбежкиной и Николая Изволова). Режиссер документальных и игровых фильмов, сериалов «Гербарий», «Охота за ворота», «Благие намерения», «Школа», «Комбинат „Надежда”», «Псевдеж и симулякры», «Красные браслеты» и др. Сценарист теле- и полнометражных фильмов и сериалов: «Еще один год», «Комбинат „Надежда”», «Красные браслеты», «Аритмия», «Война Анны» и др.
Анастасия КУРОПАТЧЕНКО
