Любая действующая армия держится на сплаве молодости и опыта. Один из тех, кто пришел на СВО с опытом предыдущих военных кампаний,— Артем (позывной — Бард), заместитель командира роты 1-го стрелкового батальона 110-го отдельного стрелкового полка 51-й гвардейской общевойсковой армии.
Бард родом с Кубани. Срочная его служба пришлась на время второй чеченской военной кампании — в разведывательном батальоне 136-й мотострелковой бригады. Осенью 1999-го его подразделение было отправлено в Ножай-Юртовский район. И молодой парень сразу окунулся в настоящую военную атмосферу, жестокую и особенную, когда России противостояли не только местные террористы, но и целый интернационал исламских фундаменталистов.
Артем вспоминает, как первый раз разминулся со смертью буквально на пару шагов. Командир батальона, майор, отправился на задачу на ЗИЛ-131, и грузовик сломался. Бард, как старший механик-водитель роты и исполняющий обязанности техника, поехал помочь водиле. На обратном пути он был за рулем той же машины, на которой приехал, ЗИЛ с комбатом шел чуть впереди и подорвался на мине. Причем минер сделал свое дело буквально только что и прятался неподалеку, его удалось найти и обезвредить. Артем перекрестился и закурил, комбат — он выжил во время подрыва — тоже.
После армии Бард продолжил участие в северокавказской контртеррористической операции в рядах Внутренних войск, а затем службы сопровождения оперативных мероприятий ФСБ. Вместе со спецподразделением «Вымпел» ему и товарищам даже удалось участвовать в охоте на Доку Умарова.
Как-то раз в засаде, буквально в двухстах метрах от умаровского лагеря, один из бойцов группы наступил на самодельное взрывное устройство и потерял ступню. Организовать эвакуацию на вертолете получилось не сразу, ситуацию усугубило то, что боевики обнаружили опасность и окружили тех, кто окружил их. Работали аккуратно, не стреляли, не кидали гранаты, не кричали: «Урус, сдавайся». Их приближение можно было разгадать только по легкому хрусту веток в «зеленке». К счастью, и на этот раз удалось, образно говоря, вежливо снять с плеча костлявую руку старухи с косой.
В горах Чечни Бард оставил немало нервных клеток и, что самое печальное, потерял младшего брата Алексея — тот тоже здесь служил и погиб в 2005 году.
Через три года Артем решил, что военно-силовой лямки с него пока хватит, и ушел на гражданку. Занимался мелким предпринимательством, работал в такси.
В 2022 году началась СВО, и спустя почти полтора десятилетия Артем понял, что Родина вновь нуждается в его помощи. Сначала он служил в одном из добровольческих подразделений, а в конце 2023 года подписал контракт со 110-м отдельным стрелковым полком. Его 1-й батальон тогда выполнял боевую задачу на Марьинке.
Как раз в тот момент резко, буквально в десятки раз возросло количество дронов, используемых противником, и Бард быстро завоевал репутацию специалиста по обнаружению их самих и «гнезд», откуда они вылетают: для этого нужен не только хороший слух, но и топографическое мастерство, умение выстроить и на карте, и в голове рисунок местности.
Помимо беспилотников, хватало и более привычных опасностей. Во время одного из перемещений нужно было преодолеть «открытку» примерно в трехстах метрах. Пройдя полпути, Бард услышал «выход» — и в его сторону полетел снаряд. Артем залег на месте, снаряд пролетел и разорвался сзади. Боец поднялся и быстро перебежал поле, поняв во время пробежки, что дрон висел с правой стороны и наблюдал за всем в качестве разведчика-корректировщика. Артем «откатился» чуть назад и залез в блиндаж, а противник начал «накидывать» в точку, где он по идее должен был находиться, из артиллерии и минометов. Бард дает совет: «В этой ситуации надо лучше спрятаться, переждать обстрел, а потом уже двигаться дальше. И подождать, естественно, когда разведчик уйдет. Это самое важное. Тогда живой будешь. Дойдешь, куда хочешь».
Зарекомендовав себя грамотным организатором, Бард получил должность командира взвода. А уже в начале лета, когда после Марьинки батальон перебросили на освобождение Красногоровки, командование поставило его «на земле» руководить миссией по зачистке «расчески». Так называлась гряда домов на окраине населенного пункта, напоминавших по расположению друг относительно друга этот бытовой предмет.
У ребят уже был опыт столкновения с дронами, артиллерией, минометами, но не все участвовали в стрелковых боях, и Бард вспоминает, что главным в психологическом плане было настроить подопечных именно на такой бой.
«Расческу» удалось взять без потерь: были раненые, но не погибшие. Досталось и самому Барду. В первый же день, заведя одну из групп в место назначения, в подвал, он начал общаться с находившимися там же представителями другого подразделения, собирать информацию о местонахождении противника. Бард стоял в подъезде, на лестничном пролете внизу, и прямо под дверь был прилет танкового снаряда. Артем увидел боковым зрение только взрыв и искры с осколками.
Один из осколков попал тогда в левую ногу, но не пробил ее — только синяк оставил. Больший эффект был от того, что Барда буквально подбросило на месте прямо в бронежилете. Хотя и тут ничего страшного: немного поштормило и голова покружилась. В следующий раз досталось от миномета. Бард и еще пара человек хотели выходить из подъезда, а мимо двигалась группа соседнего подразделения, которую заметил вражеский дрон-разведчик. Вновь прилет под дверь — и контузия уже потяжелее.
За Красногоровку Артем получил орден Мужества. Точной мотивировки в приказе о награждении он не помнит — помнит, что за успешное выполнение боевой задачи и за сохранение личного состава. Собственно, это, отсутствие безвозвратных потерь, он и считает главным своим успехом.
Батальон продолжил боевую работу на покровско-кураховском направлении. В Курахове было сложно: в каждом доме и лесу сидел противник, таился, прятался, потом в спины стрелял. Было тяжело, но сейчас, говорит Бард, тяжелее. В Курахове нам противостояла все-таки преимущественно территориальная оборона. В месте текущей боевой задачи (называть его пока нежелательно) по другую сторону — бывшие «азовцы».
Это грамотные сволочи, которые не боятся пули, умеют воевать, могут грамотно выстраивать позиции, так что их сложно обнаружить и вычислить. С учетом активной работы вражеской артиллерии и БПЛА им это жизнь облегчает, а нам усложняет. Но никто не жалуется: не на курорте и не в санатории.
Слава Богу, говорит Бард, и мы не стоим на месте в плане беспилотников, развиваемся, совершенствуемся. Не так давно в подразделение пришел офицер с позывным Горняк, очень подкованный в части дронов.
Главной воздушной угрозой Артем называет «Бабу-ягу», которая летает уже не только ночью, как она обычно это делала раньше, но и днем. «Бабки», бывает, летают целыми патрулями, сбрасывают СВУ весом около трех-четырех килограммов с гайками на семнадцать, саморезами, шурупами…
«Баба-яга», по мнению Барда, опаснее FPV-дрона, «камикадзе», ведь у нее четыре заряда. От «камика» есть шанс отскочить, от «ведьмы» ты, может, и отскочишь, но не сильно далеко, а у нее хорошо и далеко летят гайки и прочее содержимое сброса. Опаснее она и снаряда: когда он рвется, осколки под углом летят вверх, то есть, если ты даже будешь лежать в метре, они тебя обойдут.
Но и от «камикадзе» Артему досталось, особенно когда во время одного из стрелковых боев с противником на подмогу тому были брошены все силы. Четыре «камика» врезались в густые заросли буквально в нескольких метрах от Барда. Потом заработали минометы, полетели кассетные снаряды, снаряды 152-го и 155-го калибров. Уберегли тогда Господь и навыки маскировки. Главное, говорит Бард, даже чуть-чуть не шевелиться, иначе дрон заметит тебя и сквозь «зеленку». Правда, через несколько дней очередная кассета его все-таки настигла, наградив осколками в бок и в ноги, тем самым отправив на лечение.
Бард уверен в нашей общей победе, но понимает, сколь нелегкой она будет. Мы сражаемся за освобождение своей земли, но и для западных партнеров киевского режима она «своя» в том смысле, что уже стала объектом многомиллиардных вложений. Просто так ее никто не отдаст. Но русский солдат никогда на «просто так» и не рассчитывал.
СВО с ее тяготами и горестями стала и точкой отсчета семейного счастья Артема. В Донецке он познакомился со своей женой Дарьей, с которой сначала расписался, а затем и повенчался в храме, что неподалеку от пункта временной дислокации его батальона. Несколько месяцев назад семья пополнилась дочкой Елизаветой.
Родной дом — традиционно место отдыха от всех посторонних забот и тревог. Но и там передовая не всегда отпускает Барда. Он рассказывает, что, бывало, еще приходя с Марьинки, даже во сне стоял на посту и слушал небо. Жена просила обнять ее, а он отвечал: «Малыш, не сейчас, небо грязное».
И сейчас он во сне периодически смотрит на мир из кустов «зеленки» слышит выходы и разрывы снарядов, гул «Бабы-яги», визг лопастей «камикадзе». А пробудившись, понимает, что мы сражаемся за мирный и спокойный сон для всей нашей страны.
Станислав СМАГИН
Фото автора