Второй год подряд на Кубани, по сути, нет зимы. Потепление климата налицо. У меня под окном вымахали тюльпаны уже выше двадцати сантиметров. Цветут крокусы и морозники. И это в феврале! Когда было нечто подобное на Кубани?
Вопреки календарю показались бутоны гиацинтов. Желтыми солнышками притягивают взоры первоцветы. Вот-вот распустятся керии. А розы — так те вообще уже развернули листья. Как будто не февраль, а конец марта. Часть из них уже поплатилась за свою спешку на встречу с весной. Почки замерзли. Но, как оказалось, морозы были кратковременные: пришли и ушли.
Ничего хорошего с теплой, бесснежной зимой нет. Природа миллионы лет приспосабливалась к одному климату, а сейчас вдруг всё сломалось. А ведь впереди март с его непредсказуемой погодой. На Кубани от него можно ждать всего. Недаром знатоки утверждают, что март всегда непредсказуем. Вот этот ветреный характер март продемонстрировал в полной мере в прошлом году. Заморозки продлились несколько дней, но напрочь погубили почки косточковых, что случается чаще, чем хотелось бы. Нанесен серьезный урон другим плодовым культурам. Теплой зиме радовались грибники — ожидали богатого и раннего урожая. Вышло всё наоборот: грибов было на редкость мало. И главные грибы Кубани — опята начались только в ноябре.
А вдруг и в этом году будет то же самое? А вдруг март захочет и в этом году наверстать упущенное за зиму? И вернет и снег, и морозы. Ведь недаром говорят: марток оставит без порток. Вот и климатологи предупреждают: не спешите списывать зиму — она еще может показать свой норов в марте.
Тревожит и то, что зима была бесснежная. А значит, говорят почвоведы, агрономы, в земле мало накопилось влаги, что может серьезно сказаться на урожае этим летом. Одна надежда на весенние дожди. А ведь они тоже далеко не всегда случаются весной. Климатологи предупреждают, что предстоящее лето будет сухим и жарким. Поживем — увидим. Возможна засуха. А пока нас, обычных обывателей, радует теплая зима. Так и хочется в лес, на природу. А вдруг там, вопреки календарю, тоже заблудившись во времени, появились позднеосенние грибы? Зимние опята, например. Оранжево-красные красавцы или вешенки. Грибы переходного периода — ранневесенние и позднеосенние. Мне уже доводилось собирать в декабре белые грибы. Об опятах вообще речи нет: они порой как будто специально ждут, когда грибники решат, что сезон тихой охоты закончился и исчезнут из леса до следующего грибного сезона. Вот тут они, вопреки неласковой погоде нередко с ледяным дождем или снегом, и полезут на свет божий дружными тесными компаниями. Наверное, так им теплее. В это время они самые ядреные. Ломаешь такой гриб, а он аж хрустит, как огурец, плотный и темный.
А кто из охотников не удивлялся в зимнем январском лесу вдруг выйти на заснеженную поляну и увидеть какие-то бугры. Пнешь один такой бугор ненароком сапогом, а оттуда и выглянут опята — веселые ребята, облепившие пенек. Насквозь промерзшие и, кажется, с недоумением смотрящие на тебя: зачем, мол, вмешался в их глубокий и мирный сон. Нарежешь таких грибов полрюкзака, привезешь домой — они в тепле отойдут, как будто ни под каким снегом они не были. Налюбуешься ими, а потом бросишь на разогретую сковородку в кипящее масло, а когда они уже будут готовы, щедро заправишь натертым твердым сыром и жареным луком, перемешаешь — и теперь поскорей мечи на стол. Вкуснейшая жареха готова! Нет лучшей еды в зимний холодный день!
На прогулку в зимний лес
Кажется, в эту зиму сама погода заставляла отправиться в лес во время новогодних каникул. Погода стояла на зависть теплая и бесснежная. И я, не выдержав искушения погодой, отправился за станицу Смоленскую, где в нескольких километрах от нее когда-то на лесной поляне посадили игольчатую малышню: худенькие елочки и сосенки. С годами они разрослись, раздались в плечах, стали красавицами, подлинным украшением леса. И сюда зачастили грибники. Не скажу, что урожаи грибов здесь богатые. Но зато какие грибы: маслята и рыжики! Они, как известно, предпочитают соседство хвойных деревьев.
Собирать грибы здесь непросто. Среди деревьев разрослась ежевика, которая словно охраняет грибные богатства хвойников. Не каждый отважится лазить среди колючих зарослей. Но многих истинных грибников, оказывается, такая преграда не пугает. И через несколько недель земля в сосняке бывает уже убита до такой степени, что больше похоже на солдатский плац. А грибы — вот силища жизни! — продолжают расти.
Какой-то десяток лет назад, пока в стране не начался автомобильный бум, грибников здесь бывало немного. И сосны, ели радовали грибников своей красотой в любое время года, не то что теперь. Десятки машин оккупируют всё свободное пространство вокруг хвойников, и не только вокруг. Машины заезжают внутрь хвойного массива и уродуют колесами землю. Ровная земля превратилась в сплошные глубокие колдобины. Машины нарушают подстилку. Грибники граблями сгребают хвою, чтобы ненароком не пропустить гриб, из-за чего почва теряет влагу и пересыхает. Сохнут и деревья.
Шрамы земли
На всех автомобилистов места рядом с хвойниками уже не хватает, и они оккупируют и прилегающую к хвойникам соседнюю дубовую рощу. Здесь изуродована колесами земля и территория щедро усыпана остатками пиршеств грибников. Полиэтиленовая посуда, стеклянные и металлические бутылки, консервные банки, остатки брошенной еды обезображивают местность. Уродуют местность и многочисленные проплешины от костров, не зарастающие по многу лет.
Летом щедрая кавказская зелень как-то маскирует отбросы. А зимой, когда голо и пусто вокруг, издалека замечаешь все уродства людского небрежения к земле, природе. И по глазам больно бьет каждая пластиковая тарелка или бутылка, каждый стакан или вилка, кусок газеты или пакет. Особенно уродливыми смотрятся бесчисленные шрамы земли — колеи и ямы, оставленные колесами многочисленных автомобилей. Что-то надо с этим делать. Может быть, установить баннеры, призывающие не съезжать с дороги в хвойники, если мы хотим сохранить природу живой и не уродовать ее. Или позволить лесным инспекторам штрафовать таких водителей за вред, наносимый природе. Штрафуют же браконьеров на водоемах за запрещенный лов рыбы и других морепродуктов, за вред водной экосистеме. А разве вред, наносимый природе горе-грибниками на автомобилях, меньший?
Нужны площадки для отдыхающих
В местах массового пребывания людей не мешало бы оборудовать специальные площадки, где были бы скамейки, столы, мусорные баки, оборудованные места для костров, может быть, даже дрова, как это давно делается в странах Прибалтики, в Финляндии. Чтобы не наносили отдыхающие вреда здоровому лесу, а использовали валежник. Такое место отдыха можно увидеть в лесу неподалеку от станицы Калужской. За это отдыхающие признательны и благодарны работникам леса. Здесь всегда есть отдыхающие. Жарятся шашлыки, звучит музыка, и никакого урона природе.
Побродив среди сосен и елей, я таки обнаружил десяток-другой драгоценных рыжиков, среди пожухлой травы почти незаметных. Разве можно сравнить такую редкую находку с дарами осеннего щедрого леса! Вдоволь налюбовавшись находками, я отправился просто погулять по лесу. Больно хорош был день! И уезжать домой не хотелось. Пошел вверх в горы по дороге, проложенной лесозаготовителями. Светило не по-зимнему теплое солнце. Дорога была накатанная и сухая. И я шел не спеша, любуясь горными пейзажами. По обеим сторонам дороги тянулся дубовый лес. И в нем изредка попадались сосны, в уронившем листву лесу видные издалека. Иногда я заглядывал под их кроны, практически уверенный, что там ничего нет. Но что-то заставляло все-таки заглядывать.
И оказалось, что не зря. Помните, в «Третьей охоте» Солоухин удивлялся непостижимым уму фокусам грибов: как понять, почему грибы, те же белые, растут из года в год под одним и тем же деревом и не растут по соседству с ним, под другим точно таким же деревом? Я тоже не раз недоумевал, почему под одной сосной в районе Калужских озер растут рыжики и маслята, а под другой рядом — нет. Так вот, я уже тщетно заглянул под дюжину медового цвета сосен, где-то высоко над дубами подпирающих небо, и уже ни на что не надеялся, как вдруг заметил под одной из сосен черные бугорки. Издалека подумал, что камни.
Загадки леса
Подошел взглянуть и в первую минуту опешил. На небольшом пространстве метров в десять стояли на крепких ногах крупные, один в один маслята. Я огляделся вокруг. Грибы росли на покатом склоне хребта. В нескольких метрах от них росли другие сосны, и под ними не было ничего. Почему они росли под одной сосной и их не было под другими — загадка. Как загадкой было и то, почему они растут в это время. Может быть, сбила с толку теплая не по-зимнему погода.
Грибы наверняка знают, в чем здесь секрет, но не скажут. Здесь сосны были одинаковые, тем не менее грибы предпочитали расти только под одной из них. Загадка. И таких загадок у природы еще очень много. Прежде чем срезать находку, я долго любовался царями леса, дальних заснеженных гор, абсолютной тишиной, синью неба и сахарными облаками, напился горячего, заваренного на лесных травах чая из термоса и не спеша отправился дальше, чувствуя, как руку приятно оттягивает корзинка с нежданными и потому особенно приятными дарами леса.
Теперь я не выходил на дорогу, а шел лесом, и минут через десять — пятнадцать снова мой взгляд зацепился за черные бугорки на земле под старой сосной. Нужно ли говорить, как вздрогнуло мое сердце. И еще бы не вздрогнуть, когда я через минуту понял, что это рыжики! Темные, почти черные сверху и морковного цвета — с испода. Они росли на обдутом ветрами склоне. Видимо, зимой здесь нередко дуют неслабые ветры. Но грибы, вероятно, успели появиться под надежным теплым одеялом хвои, прежде чем ветер сдул хвою и обнажил их.
Неподалеку росли другие сосны. Их комли были высоко засыпаны опавшей хвоей и дубовой твердой как железо ржавой листвой. Из любопытства я сгреб рукой хвою и листья у одного из стволов тоненькой сосны-подростка. И про себя ахнул: под хвоей, надежно укрытая от холода, пряталась большая семейка рыжиков — крепких и здоровых, ни одной червоточины. Да и откуда было взяться в это время мухам, откладывающим в грибах личинки.
Но я сначала залюбовался горными пейзажами, открывающимися во всей своей красе отсюда, с вершины хребта, а потом уже бережно срезал и уложил в корзину грибы.
А впереди меня ждали еще сюрпризы под несколькими соснами. Известно, что рыжики любят расти кучно, семейками. Эту истину подтвердили мои находки. Они были один в один и тесно жались друг к дружке, словно согревали друг друга. Я никогда не собирал их столько даже в грибной сезон. Сейчас не было конкурентов.
Лес просит защиты
Обследовав соседние сосны, я отправился дальше, выйдя на дорогу. Лучше бы я не ходил и вернулся в город с прекрасным настроением. Нет же, надо было пойти дальше. И скоро слева от дороги открылась поляна. Лес здесь был вырублен несколько лет назад. Сиротливо торчали одни пеньки. Пройти по поляне было практически невозможно: она была вся усеяна сучьями срубленных дубов.
Кряжи увезли, а сучья за ненадобностью бросили. За оврагом на склоне открылась еще одна порубка. Пеньки выглядели свежими. Видно, заготавливали древесину минувшим летом или осенью. И опять была знакомая картина. Кряжи увезли, а горы сучьев бросили тут же, на лесосеке. Дополняла картину варварства изуродованная колесами тяжелых автомобилей и тракторными гусеницами земля. Заготовители не подумали рекультивировать деляну, и она выглядела просто ужасно.
Кто осуществлял порубки, адреса не оставил. Поскольку порубки были сплошные, думается, что это был кто-то из заготовителей, выигравших тендер. Черные лесорубы предпочитают порубки отдельных деревьев, самых выгодных с рыночной точки зрения. Но лесные инспектора должны были осуществлять контроль. Привлечь нерадивого заготовителя к ответу. Заставить утилизировать отходы, а на вырубленном участке высадить деревца, как требует того закон. И совесть. Срубил одно дерево — посади два. Можно и больше, не возбраняется. Следы варварских порубок есть, а приведения изуродованной земли в порядок нет. Возможно, что лесные инспектора этой лесосеки и не видели пока. Ведь их по Лесному кодексу кот наплакал. За каждым закреплены тысячи гектаров лесных угодий. Будь ты семи пядей во лбу, всё равно не успеешь всё обозреть, сохранить и потребовать соблюдения правил рубки. Нужно увеличивать число лесных инспекторов как минимум вдвое. Нельзя экономить на лесниках и лесничих.
А пока лес просит защиты. Вот с такими невеселыми мыслями я уезжал из леса.
Виктор БОГДАНОВ
