Председатель Московской городской коллегии адвокатов «Железняк, Бондаренко и партнеры», эксперт Центра развития конкурентной политики и государственного заказа Высшей школы государственного управления Российской академии народного хозяйства и государственной службы при Президенте Российской Федерации, адвокат Анатолий Железняк – уроженец Краснодарского края, в 2011 году с отличием окончил юридический факультет Кубанского государственного аграрного университета, проходил службу в налоговых органах и прокуратуре Краснодарского края. С 2017 года ведет адвокатскую практику. Женат, двое детей.
— Выбор юридического образования и карьеры у меня был практически предопределен, — рассказывает о пути в профессию Анатолий Романович, — поскольку почти все из моих родственников проходили службу в правоохранительных органах. Дедушка, Бойко Николай Иванович, руководил кадровой службой ГУВД по Краснодарскому краю. Он иногда брал меня с собой на проверки дежурных частей, а его кабинет в какой-то момент стал для меня самым интересным местом, в нем кипела жизнь: планерки, раздача поручений, определение правых и виноватых, решение сложных вопросов, доклады об оперативной обстановке – всё это завораживало. Хотелось помогать людям, быть полезным обществу.
— Почему же после учебы выбор был сделан в пользу прокуратуры, а не полиции, следствия?
— Так сложилось, что педагогический состав нашего факультета в большей степени состоял из практиков, в первую очередь – прокурорских работников. Лично прокурор края (тогда им был Коржинек Л.Г.) уделял внимание подготовке студентов, их привлечению к службе в органах прокуратуры. У нас не было даже и сомнений: нужно пытаться пройти конкурс именно в прокуратуру как в наиболее высоко требовательное ведомств именно с точки зрения подготовки юридических специалистов. Можно сказать, прокуратура победила в конкурентной борьбе за студенческие умы.
— Реальность службы в прокуратуре оправдала ожидания?
— Безусловно. Меня направили в прокуратуру Западного административного округа г. Краснодара, где моим первым руководителем стал Голота Владимир Николаевич, который поручил надзор за исполнением законов в сфере экономики и защиты прав предпринимателей. Я тогда остро почувствовал необходимость еще и экономического образования, поэтому параллельно со службой закончил экономический факультет уже родного КубГАУ, что очень помогало в прокурорской службе, а сейчас – и в адвокатской практике.
— А что было наиболее сложным в службе?
— Осознание ответственности за принимаемые решения: от докладов и рапортов рядовых прокурорских работников могли зависеть судьбы граждан, предпринимателей. Мне повезло, что рядом были старшие коллеги, которые помогли «переварить» свалившийся груз ответственности. На мой взгляд, в прокурорской работе, как и в любой другой государственной деятельности, самое важное – сохранить человеческое сопереживание к людям. И неважно, являются они теми, кого нужно защищать или обвинять. Если сопереживания нет, если судьбы людей проносятся, как буквы на бумаге, и абсолютно без разницы, что будет с ними — нужно уходить из этой профессии.
— Анатолий Романович, какие наиболее интересные случаи были в вашей прокурорской практике?
— Для меня самым запоминающимся стал 2015 год, когда начался новый виток развития финансовых пирамид. Тогда поступило несколько заявлений о невыплате процентов по вкладам некой инвестиционной компанией. По инструкции первичные заявления прокуратура должна направлять в уполномоченные органы для рассмотрения по существу, но в той ситуации я понимал, что можем опоздать. Мы организовали проверку совместно с отделом по борьбе с экономическими преступлениями и установили, что действительно имеет место мошенническая схема привлечения средств граждан. Выявили мошенников гораздо раньше, чем они предполагали. Самое интересное было дальше: когда уже имелись все подтверждения противоправной деятельности, многие граждане – вкладчики не хотели верить факту их обмана и упорно игнорировали необходимость подачи заявления о преступлении, поскольку лица, пострадавшие от мошенничества, когда им нужно признать факт собственной ошибки, зачастую избегают этого.
— Какой главный урок вы вынесли из прокурорского опыта? Какие бы советы дали тем студентам, которые заканчивают учебу и размышляют о службе в прокуратуре?
— Помнить, что человек важнее всего. Нужно заставлять себя относиться к каждому заявителю либо проверяемому гражданину вне зависимости от его профессии — предпринимателю, чиновнику, работнику, безработному — с уважением. Государство и прокуратура существуют для граждан. И, конечно же, не забывать, что право — это способ решения человеческих проблем, а не самоцель. Поэтому нужно интересоваться жизнью, не замыкаться на профессиональном сообществе, вникать в реальные проблемы, с которыми сталкиваются граждане, бизнес, государство. Пытаться понять, как можно их решить.
— А почему решили уволиться из прокуратуры?
— Среди коллег никто такого вопроса даже и не пытался задавать, ведь почти каждый находящийся на службе иногда задумывается над этим (смеется). Не скрою, решение далось с трудом. В 2016 году я понял, что пять лет службы в прокуратуре – самое время чтобы определиться: либо строить карьеру дальше по службе, либо использовать накопленный опыт в другой, на мой взгляд, более сложной, но долгосрочной с профессиональной точки зрения сфере – адвокатуре.
— Почему вы считает, что адвокатура сложнее, чем прокурорская работа?
— Во-первых, гораздо больше ответственности перед конкретным человеком. И речь не столько об ответственности юридической, поскольку в силу закона адвокат не может гарантировать результат своих действий, сколько о моральной. К адвокату обращаются, доверяя ему решение своей проблемы. И мне как адвокату сначала нужно проработать несколько возможных вариантов ее решения, а потом, все взвесив, выбрать один из них. Иногда пути решения могут быть взаимоисключающие, поэтому ответственность приходится брать на себя. В отличии от прокуратуры, нельзя даже теоретически оправдать свое решение «подходом ведомства», «коллективным решением». За все рекомендации и действия адвокату приходится отвечать индивидуально. Во-вторых, адвокатская практика требует навыков урегулирования споров мирным путем, проведения переговоров. Большая часть дел, которыми мне приходится заниматься, завершаются на стадии переговоров. В прокуратуре такой опыт не получить. А в существующих экономических реалиях судебные процессы – очень затратная процедура, особенно для бизнеса. Лично я отмечаю все более возрастающий интерес как у бизнеса, так и у управленцев к систематическому сопровождению их деятельности, консультациям с целью недопущения возникновения судебных процессов либо проверок. Конечно, это более здоровый подход, чем ждать подачи жалобы или заявления, но он требует особых навыков и от адвоката: достаточно глубоких знаний делового администрирования, бизнеса, системы управления и принятия решений. Таких знаний не дают ни в университетах, ни в прокуратуре. Это исключительно личный опыт, который можно получить в адвокатуре либо консалтинге, и необходимость повышения квалификации, получения дополнительного образования.
— Прокурорское прошлое мешает или помогает в адвокатуре?
— Адвокатская этика запрещает рассматривать службу в органах с точки зрения преимущества перед другими адвокатами. Но лично я считаю, что опыт службы в прокуратуре оказал на меня как юриста колоссальное положительное влияние. Прежде всего, по причине того, что прокуратура занимается одновременно всеми направлениями юридической практики и законодательством всех отраслей. Ни одно другое правоохранительное ведомство не даёт такого разнообразного опыта.
— Часто приходится сталкиваться с бывшими коллегами по работе?
— Систематически. Направление моей адвокатской практики идентично с тем, чем я занимался на службе: это дела в сфере экономики, вопросы управления и распоряжения государственным, корпоративным имуществом, проверки в отношении бизнеса и управленцев, чиновников, законности действий руководителей учреждений и компаний. Только теперь я с другой стороны «баррикад» — защищаю. Морально это легче, но с точки зрения практики – сложнее. За тобой нет авторитета ведомства. В последнее время всё чаще взаимодействую с бывшими коллегами по делам, связанным с деприватизацией, предъявлением так называемых антикоррупционных исков. Это новые тренды – прокуратура активно старается пополнять бюджет государства, предъявляя требования о конфискации имущества.
— Деприватизация и антикоррупционные иски прокуратуры, очевидно, тема для отдельной статьи. А почему вы перебрались из Краснодара в Москву?
— История уже давняя. С 2016 года я начал частную юридическую практику, получил статус адвоката, поскольку убежден, что адвокатура должна иметь монополию на юридическую помощь и, скорее всего, мы к этому придем в ближайшем будущем. Уже через непродолжительное время ко мне обратились несколько доверителей из Москвы с довольно крупными и сложными проектами в антимонопольной сфере. Разрешить их удалось положительно, ну а дальше «сарафанное радио» все больше приводило клиентов именно из столицы, и в конце концов решение пришло само собой.
— Адвокатская практика в Москве отличается от регионов?
— Конечно отличается. Особенно если вы занимаетесь делами в сфере экономики и рисками управленческих кадров. Как правило, возникающие вопросы связаны с разными отраслями экономики, бизнеса и делового администрирования, для их разрешения нужны широкие познания. Приходится уделять много времени дополнительному образованию. Плюс в регионах всегда можно сказать: «Будем жаловаться в Москву! Там разберутся». И иногда, действительно, федеральные ведомства успевали одернуть региональных коллег. Когда обжалуются действия московских властей, федеральные структуры редко вмешиваются. Безусловно, московский регион для адвоката более сложный и интересный: здесь совсем другая система сдержек и противовесов, которая в регионах не работает. Чаще используются средства массовой информации, политические механизмы разрешения споров, сложные компромиссы.
— Какие самые востребованные запросы среди ваших доверителей?
— Предотвращение рисков управленческих решений, сопровождение отдельных бизнес-направлений и проектов. Очень востребованы сферы закупок для государственных и корпоративных нужд, управление недвижимостью, организация здравоохранения. Сегодня нужно рассматривать проблему, с которой к вам обратились, комплексно: не только с точки зрения экономических и административных рисков, но и уголовных, репутационных.
— Вы занимаетесь еще и преподавательской деятельностью. Это совсем другая профессия. Она мешает или помогает в адвокатской практике?
— Однозначно помогает. С 2020 года Центр развития конкурентной политики и государственного заказа РАНХиГС при Президенте РФ включил в свои программы повышения квалификации мои лекции по правовой безопасности должностных лиц при заключении, исполнении госзаказов. Сейчас уже очевидно, что вопросы соблюдения антикоррупционных процедур при закупках для государственных и корпоративных нужд находятся на первых местах в повестке государства. Бюджет должен быть эффективным и экономным, правоохранительный блок и органы финансового контроля все больше ориентируются и на это направление деятельности. Думаю, это уже широко известное обстоятельство. Поэтому знания основ своей правовой безопасности сейчас важны как никогда. Важно не совершить проступок, который пусть и без умысла, но может иметь признаки состава правонарушения. Поскольку лекции посещают уже не студенты, а вполне состоявшиеся управленцы, приходится постоянно поддерживать актуальность материала, насыщать его практическими рекомендациями, что актуально и для адвокатуры.
— Анатолий Романович, вы из юридической семьи. Своих детей тоже будете ориентировать в юриспруденцию?
— Я верю, что юриспруденция – лишь инструмент решения тех или иных вопросов, достижения задач. Но без нее в сложившемся обществе и государстве существовать и развиваться очень сложно, издержки и риски невероятно высоки. Поэтому юриспруденция есть в нашей семье уже с малых лет, и даже уже есть первый «опыт»: недавно в школе сын впервые применил статью 51 Конституции РФ (право не свидетельствовать против себя и близких), отказавшись сказать учителю, почему забыл альбом на урок ИЗО. Конечно, был отведен к директору, и правильно! А если серьезно, то вне зависимости от того, будут дети юристами или нет, важнее стать порядочным, неравнодушным, разносторонне развитым человеком и стараться помогать окружающим. Эти качества важны и востребованы в любой профессии.
