Когда цветут бессмертники весной

Признаюсь: с детства люблю траву. Да и как ее не любить. В детстве, юности я мог бесконечно любоваться резными листьями купыря. Это, правда, не мешало нам, мальчишкам, дождаться, когда они подрастут, и наслаждаться сладкими сочными стеблями. Как, впрочем, и корнями лопуха — грозы домохозяек. Он пускал глубокие корни, и с ними было сложно бороться. Зато как хороши были его нежные розовые цветы с сильным ароматом! Эти цветы мама собирала, сушила или заваривала свежими и мыла нам с братьями головы.

— Чтобы волосы были крепче и гуще,— говорила нам мама.

Себе она мыла голову водой, щедро сдобренной лекарственной ромашкой. Ее было много на лугах за селом. Но мама говорила: «Зачем ходить в луга, когда можно вырастить на грядке, чтобы всегда была под рукой». В комнате подолгу разливался острый горьковатый запах ромашки.

Свое постоянное место в огороде отводилось петрушке, незаменимой при болезни почек. Когда у меня появился младший брат и не мог мочиться, мама велела мне выкопать в огороде корни петрушки, заварила их, настояла, стала поить моего новорожденного брата, и скоро наши страхи за его жизнь исчезли. Пеленки, как и положено, стали мокрые.

Чуть не забыл сказать о крапиве, растущей практически у каждого дома. И у нас она росла вдоль забора. Мама с нею упорно боролась, но крапива всё равно не переводилась. Мама варила из нее зеленый борщ, когда до появления дикого щавеля, не говоря уже о капусте, было далеко. А крапива уже тут как тут — на еще холодной, почти мерзлой земле. Выставила свои острые листочки с огненными едва заметными прозрачными колючками, наполненными жгучим ядом. В это раннее весеннее время она была как нельзя кстати. Мама делала из крапивы салаты, предварительно обмяв листочки с солью, чтобы из них вылилась ядовитая жидкость, и сдабривая их сметаной или растительным маслом с вареными вкрутую яйцами.

Гораздо позже я узнаю, что в листьях крапивы витамина С почти в сорок раз больше, чем в лимонах. Маме о пользе крапивы и многих других трав поведали наши хорошие знакомые — сестры Самохваловы. Единственные в селе, у кого была библиотека, состоящая преимущественно из старинных травников с замечательными рисунками многих трав и цветов. Их в селе называли ведьмами. Потому что они всегда были одеты во всё черное. Семей у них не было. Они жили одни, и в доме у них повсюду висели пучки сухих трав и кореньев, которыми они охотно делились с болящими, что не мешало многим досужим селянкам подозревать их в колдовстве.

Это с их наставлений мама охотно выращивала различные лекарственные травы. Может быть, потому что в послевоенные — пятидесятые годы лекарств практически не было и приходилось рассчитывать только на себя. А потом, когда появились лекарства, мама всё равно, может быть уже по привычке, а может, по недоверию таблеткам, порошкам и микстурам продолжала выращивать и пользовать заболевших нас и соседей травными чаями, настойками или сухими травами, предварительно поясняя, как ими пользоваться.

Поэтому детство у меня навсегда связано с запахами сухих трав, которые мама пучками развешивала в доме, на чердаке, под большим навесом в саду, чтобы они высохли. Доминировали среди них ландыши. У мамы было больное сердце. И мне с братьями приходилось ходить в мае, когда уже по-летнему пригревало солнце и в ушах стоял звон от пения бесчисленных птиц, в горную дубраву, где они предпочитали расти в полутени огромных крон лесных великанов. Густой тени и открытых мест на полянах они не выносили. Мы это знали и всегда возвращались с большими охапками этого чуда природы с неповторимым запахом и нежными белыми колокольчиками цветов. Мама пользовалась их отварами, когда были нелады с сердцем.

А еще она любила астры. Щедро высевала их каждую весну вдоль дорожки, ведущей от улицы к дому. А дом был в глубине большого сада. Она их очень любила. И в августе с обеих сторон дорожки возникала радуга цветов. Об аромате вообще говорить не приходится. Мама любила еще, когда рядом с домом пламенели георгины. Высокие, с огромными, похожими на опахала магараджей, листьями и розовыми, красными, бордовыми, белыми коронами соцветий. По соседству прятались в их тени скромные ноготки, лекарственная ромашка и еще лекарственные травы, названия которых я не знал.

Мама привила мне любовь и бережное отношение ко всему, что растет и цветет вокруг тебя на лугу или в лесу, и к самому лесу. К сожалению, в настоящее время приходится наблюдать чаще всего чисто потребительское, бездумное отношение к природе. Видишь порой, как возвращаются с лугов, из леса молодые люди с охапками цветов, не задумываясь, что, пока она доедут до дома, цветы, скорее всего, уже завянут. А если даже нет, всё равно — зачем их рвать? Они хороши прежде всего на своем месте — на лугу, в лесу. Они творят красоту, служат домом для многих насекомых, пернатых, зайцев и других животных. Причем многие из них лекарственные, о чем мы нередко не имеем понятия. И их надо сохранить.

Болезни возвращаются

В последнее время всё чаще звучат тревожные голоса, что синтетические лекарства, сотворившие подлинную революцию в двадцатом веке в лечении многих болезней, сегодня утрачивают свои целебные свойства. Потому что микробы, вирусы приспособились к ним и не погибают. Грозные в прошлом болезни, казалось исчезнувшие навсегда, вновь возвращаются. Как, например, малярия и другие. В этих условиях всё больше людей, нуждающихся в лечении, обращается к «зеленой» аптеке, то есть к лекарственным травам. Это можно заметить и по тому, как на центральном рынке Краснодара в рядах, где торгуют лекарственными травами, никогда не бывает пусто.

На рынке я и познакомился с наследственным травником Сергеем Никаноровичем Педченко. Травниками были его дед, бабка, мать. Травники и его братья. Еще мальчишкой Педченко собирал лекарственные травы возле родной станицы Староминской и сдавал в аптеку. Позднее окончил Кубанский сельскохозяйственный институт, отделение лекарственных растений.

Сергей Никанорович на мое утверждение, что в наше время довольно неожиданно возрос интерес к лекарственным растениям, спокойно сказал:

— Это не впервые. В странах древнего мира — Египте, Вавилоне, Ассирии и других лекарственные травы уже имели широкое применение. В древней Персии, например, перед военным походом воинам вменялось в обязанность запастись лечебными травами на случай болезней или ранений. О широком применении трав в лечении в древнем мире свидетельствуют труды таких мыслителей, как Диоскорид, Плиний, Гиппократ, Гален, Асклепий. Много веков в горах Тянь-Шаня собирают травы тибетские монахи, постигшие больших успехов во врачевании.

Значение лекарственных растений возросло снова в средние века. Живший в то время великий таджикский ученый и врачеватель Абу Ибн Сина (Авиценна) написал «Канон врачей науки», в котором описал лечебные свойства около девятисот лекарственных растений. Многие из них можно успешно применять и сегодня. Проблема в том, что ученые того времени рассуждали на своем языке, понятном их современникам и который является загадкой для нас, не поддается расшифровке. А купцы, следовавшие Великим шелковым путем, имели среди своих знаменитых товаров, таких как шелк, фарфоровая посуда, вазы, кубки, шерсть, в том числе и лекарственные травы.

Врачевание травами на Руси

Сергей Никанорович поведал мне, что врачевание лечебными травами было популярно и в России. Применение лекарственных трав особенно приобрело широкий размах после принятия Русью христианства. В те далекие времена лечебные травы выращивались и использовались прежде всего в монастырях, где стали переводить травники с греческого на русский и употреблять сухие травы. Позднее черпали монахи сведения о лекарственных травах из средневековых европейских травников. А в середине семнадцатого века был создан аптекарский приказ. Стали закладываться аптекарские огороды, осваиваться местные лекарственные травы и травы Сибири. При Петре Первом аптекарские огороды стали создавать при военных госпиталях. Появились большие плантации лекарственных трав в Астрахани и Лубках. В тоже время больше стало заготавливаться и диких лекарственных трав, что позволило отказаться от ввоза дорогостоящих лечебных растений из других стран.

Лекарственным травам — научный подход

Когда в России разразилась Гражданская война (1918—1920) и лекарственные полки аптек опустели, был издан декрет правительства о необходимости сбора лекарственных растений. Для развития исследований лекарственных растений большое значение имело создание в 1931 году научно-исследовательского института и его зональных станций.

Институтом организуются многочисленные научные экспедиции по поиску ареалов лекарственных растений и определению их естественных запасов, изучению их биологии, введению в культуру многих из этих растений, что позволило пополнить медицинские арсеналы новыми средствами борьбы с различными болезнями, в том числе заимствованными из народной медицины новыми растениями, о лечебном применении которых ранее не было известно. Для выращивания лечебных растений, в том числе на Кубани, были созданы специализированные совхозы. В девяностые годы минувшего века эти хозяйства были ликвидированы. В результате лекарства стали завозиться из-за рубежа, и цена их такова, что не каждому россиянину под силу их приобрести.

Это тоже послужило толчком к развитию народной медицины, возвращению к лечению лекарственными растениями. А Сергея Никаноровича семейные традиции и негативные тенденции в медицине подвигли пойти учиться в институт именно этой профессии травозная, которая, казалось, отошла в прошлое и утратила свою актуальность. Так не думали его дед и его мать, не устававшие ему твердить, что лечение травами самое естественное в природе и никакая синтетика не вытеснит лекарственные травы и лечение ими. Увлечение синтетическими лекарствами временное, а лекарственными травами — вечное. Было, есть и будет. Мы далеко не знаем еще многих трав и их лечебных свойств.

Сергей Никанорович убежден, что в природе есть эффективные лекарственные травы от всех болезней. Просто мы их пока не знаем. И нам еще предстоит их открыть, как сегодня открывают уникальные лечебные свойства некоторых растений Амазонии, которые успешно на протяжении веков пользуют индейцы.

— Я думаю, лечебные свойства растений до конца мы не узнаем никогда,— говорит Сергей Никанорович. — Чем больше ты их узнаешь, тем больше возникает вопросов.

Его преданность профессии, лекарственным травам поражает. Во время одной из экспедиций в горы он сломал ногу, и уже не один год Сергей Никанорович передвигается на протезе. Но это не заставило его отказаться от поездок в Лагонаки, другие места сбора лекарственных растений.

— Но это же очень тяжело,— говорю я. — Не каждому даже здоровому человеку под силу ходить по крутым склонам хребтов, а вы — на протезе.

— Я не могу жить без красоты цветущего лугового разнотравья, этих потрясающих запахов, от которых кружится голова. Гор, прекрасных в любое время года, цветущего боярышника или рябины, шиповника в нежнейшем розовом дыму, у которого для здоровья можно использовать всё: и ветви, и кору, и плоды, и корень.

За травами — в другие регионы

А интересы Сергея Никаноровича лечебными травами края отнюдь не ограничены. В поисках новых ареалов лечебных трав он бывает в Ростовской области, где сохранились значительные пространства дикой непаханой степи, где раздолье для произрастания многих лечебных трав. Много лет ездил на Алтай — в подлинную сокровищницу многих трав, в том числе лечебных. Ездит и в другие регионы. Его неизменный и верный спутник во всех экспедициях — жена Алевтина Венедиктовна, тоже из семьи потомственных травознаев.

Женьшень посадил Бог

О лечебных травах, их особенностях Сергей Никанорович может говорить бесконечно.

— А женьшень приводилось вам находить? — спросил я.

И услышал в ответ:

— Это чрезвычайно умное растение. Предпочитает расти там, где его посадил Бог. Если невзначай наступишь на него, будет лежать. Поднимать его бесполезно. Поднимется сам, когда вокруг воцарится тишина. Он любит тишину. И расти любит тоже в тишине. И расти не спешит. Накапливает свою богатырскую энергию многие годы. По поверью, царь-корень дается не каждому искателю в руки. Нужно иметь чистое сердце и чистые мысли. Выкапывать его нужно чрезвычайно осторожно, специальными инструментами, чтобы не повредить ни один волосок, иначе он утратит часть своей врачующей силы. Женьшень боготворят китайцы. Найдя благословенный корень, они никогда не торопятся его выкопать. Сначала садятся вокруг него кружком и долго благоговейно любуются. Потом молятся и только затем уже специальными костяными палочками осторожно выкапывают. А выкопав, снова долго любуются корнем, по форме напоминающим человека. Женьшень словно говорит, что он и человек связаны между собой. Ведь так оно и есть. Нет лекарства лучше женьшеня.

Многие пытаются выращивать женьшень на своих огородах ускоренными методами.

Педченко не сторонник искусственного выращивания чудо-корня, предпочитает ездить на Алтай, чтобы отыскать волшебный корень, растущий в естественных условиях в природе. Потому что ускоренное выращивание женьшеня в огороде лишает его многих удивительных свойств, считает Сергей Никанорович. А он знает, что говорит.

На Алтае Сергей Никанорович познакомился с одним из лучших травников России, доктором медицинских и минералогических наук С. Е. Корепяновым. Ходил с ним не раз в экспедиции за лекарственными растениями. И многому у него научился, равно как и у доктора медицинских наук А. Н. Алферова, прожившего сеть лет на Алтае и изучавшего редкое лекарственное растение аконит — мощное средство для борьбы с онкозаболеваниями, автора двух замечательных книг о лекарственных растениях. Кстати, аконит Сергей Никанорович обнаружил на плато Лагонаки.

Всего в арсенале Сергея Никаноровича более ста тридцати лекарственных растений, которые она заготавливает каждый год. Сушит, делает микстуры, чайные наборы. Половина из собираемых им трав произрастает на Кубани.

В связи с тем, что антибиотики пользуются всё меньшим спросом, следовало ожидать, что в крае резко прибавится травников. К счастью, это не так, заверил Сергей Никанорович. Искусству травника надо учиться и учиться не один день. К тому же ездить в экспедиции на поиски лечебных растений не каждому по душе. Это хлопотное дело, где нередко приходится отказываться от всех достижений цивилизации. Как то: дивана, теплой постели, кофе по утрам, горячей ванны, телевизора. Кофе, конечно, можно взять с собой в термосе. А диван — проблематично.

Горе-травники

Проблемой является небрежное, варварское отношение к растениям некоторых заготовителей. Такие горе-травники подчистую, нимало не заботясь о завтрашнем дне, вырезают например, иван-чай — высокое растение, у которого надо брать только верхнюю часть. И после таких нашествий остается голая земля. Сергей Никанорович говори т, что никогда не берет больше 30—40 процентов лекарственных растений, чтобы их ареал не оскудел. К сожалению, так поступают не все сборщики. Теперь можно нередко видеть, как подчистую срывают, срезают ветви спелых ягод боярышника прямо из кузова грузовых машин, нанося непоправимый вред деревьям и ничего не оставляя на прокорм птицам, всяким зверушкам в позднеосеннее или трудное предзимнее время.

Наносят определенный вред, говорит Сергей Никанорович, и нефтяники, и газовики — там, где ведут изыскательские и другие работы, нарушают поверхностный слой земли, оставляют нередко после себя бытовой мусор в виде полиэтиленовой и металлической посуды. Газовики, к примеру, вырубили немало деревьев в районе станицы Калужской, при этом пострадали некоторые травы-эндемики. Газовики сжигают попутный газ, а он наносит вред растениям и животным. Газораспределительная станция, считает Сергей Никанорович, загрязняет окружающий воздух вредными веществами, что явно не на пользу природе.

Виктор БОГДАНОВ