Во время Великой Отечественной войны в Сочи было спасено более трехсот тысяч раненых бойцов. Большинство из них смогли вернуться на фронт.
В самом центре Сочи установлен монумент «Подвиг во имя жизни». Скульптурная группа состоит из трех фигур. Медицинская сестра склонилась над раненым бойцом, рядом хирург готовится к операции. Красивая скульптура. Установив ее, благодарные потомки смогли увековечить память об одной из самых героических страниц истории приморского города. В годы Великой Отечественной войны в Сочи шла битва за раненых. Она продолжалась без перерывов с первого дня войны, а завершилась спустя полтора года после Дня Победы. Город Сочи, как участник этой героической битвы, был награжден орденом Отечественной войны I степени.
Несколько точных цифр, которые много лет были секретными. За годы Великой Отечественной войны в Сочи прибыл с фронта 335955 раненых солдат и офицеров. После лечения в госпиталях 73,4 процента смогли вернуться на фронт. Еще 12,6 процента были отправлены на долечивание в глубокий тыл. Были уволены из действующей армии на гражданку 11,9 процента. Не удалось спасти только 2,1 процента поступивших раненых — навсегда обрели покой на сочинском кладбище у мемориала воинской славы 6834 человека. Светлая им память!
О чем говорят эти цифры? О том, что за жизнь каждого солдата, каждого офицера шла настоящая борьба и люди в белых халатах в этой борьбе себя не жалели.
Уже в первый день войны жители Сочи начали готовить здравницы курорта к приему раненых бойцов. Государственный Комитет Обороны поставил перед городом задачу: создать госпитальную базу на двадцать тысяч коек. Это очень много, потому что во всех здравницах тогда не насчитывалось и половины этой цифры. В санаторные палаты вносились дополнительные кровати, оборудовались операционные и процедурные комнаты, создавались санпропускники. Не хватало постельного белья — обратились к горожанам. И горожане понесли в санатории одеяла, подушки, простыни и наволочки. Уже в первых числах августа прибыл санитарный поезд, который встречали всем миром. От вокзала по городу прошла колонна санитарных машин с простреленными, контужеными, покалеченными бойцами.
За короткий срок всё было сделано очень толково. На вокзале работал эвакоприемник, где трудились дежурный врач, четыре фельдшера и 28 санитаров. Всех раненых перевозили в эвакуационный госпиталь №2135, который находился в центре города, в корпусах санатория «Красная Москва». Здесь оказывалась первая медицинская помощь, все проходили санитарную обработку, на несколько дней оставались для обследования. Если требовалась экстренная операция, она проводилась сразу же. Затем происходило распределение по виду ранения. Тяжелые ранения конечностей — госпиталь №2117 (санаторий имени Кирова). Ранения в грудь и в живот — госпиталь №2124 (санаторий «Аэрофлот»). Ранения с тяжелыми повреждениями костей, требующие восстановительной хирургии,— госпиталь №2133 (санаторий «Салют»). Ранения в голову — госпиталь №2142 (Дворец пионеров) и так далее. Каждый раненый быстро попадал к специалистам. После специализированного лечения выздоравливающие бойцы направлялись в контрольный госпиталь, где и определялась их дальнейшая судьба — на фронт или в тыл.
Ведущие хирурги сочинских госпиталей. Их имена хорошо известны в приморском городе: Михаил Агеенко, Федор Ашмарин, Владимир Бантов, Михаил Галковский, Владимир Красовитов, Николай Роменский, Евгений Смирнов. За каждым сотни, нет, тысячи спасенных раненых бойцов.
Из Краснодарского медицинского института на работу в Сочи приехал Иван Чебриков. Привез с собой огромный и тяжеленный чемодан. Окружающие поморщились: вокруг война, а этот столько барахла с собой притащил. А он первым делом — в операционную, где увидел явно неприглядную картину: хирургических инструментов с гулькин нос. Глубоко вздохнул, попросил принести чемодан. Оказывается, много лет собирал коллекцию скальпелей, зажимов, различных медицинских приспособлений. Всё пригодилось — сразу оборудовали операционную. За годы войны Иван Чебриков провел более семи тысяч операций, в среднем по семь-восемь операций в день. Огромное напряжение! Хирург умер сразу после Победы, отдав все свои силы спасению раненых бойцов.
Из Ростовского медицинского института на работу в госпиталь №2142 (Дворец пионеров) был направлен специалист по челюстно-лицевой хирургии — доктор наук Николай Агапов. Он сразу же велел убрать из госпиталя все зеркала до единого. Объяснил персоналу, с какими ранеными людьми придется иметь дело. У них будут изуродованы лица, а то и вообще не будет никаких лиц. Кормить всех — через воронки, чтобы протертая пища сразу попадала в пищевод. И никого не оставлять наедине со своими тяжелыми мыслями. Когда же раненые стали прибывать, доктор Николай Агапов начал совершать чудеса. Из кусочков кожи, из осколков костей, из пересаженной с другой части тела плоти начал создавать новые лица.
Доктор Борис Петров из морского госпиталя №40 (санаторий «Золотой колос»). Его операции продолжались с утра и до вечера. А затем наступала вторая смена. Садился за письменный стол и писал методички для врачей, работавших на фронте. Именно Борис Петров предложил необычный метод транспортировки раненых бойцов. Перед отправкой в тыл всем стали накладывать жесткие гипсовые повязки на места ранений — бойцы намного легче переносили переезд в тыл, их избавляли от ненужных мучений. Можно ли сейчас подсчитать, сколько тысяч солдатских жизней было спасено благодаря этому методу Бориса Петрова?
Лучшие хирурги страны работали тогда в сочинских госпиталях. Были они людьми не только умелыми, но и отважными. Сочинцы до сих пор вспоминают об одном уникальном случае, который произошел в госпитале №2135.
Хирургическую службу в этом госпитале возглавлял знаменитый краснодарский врач — доктор медицинских наук Иван Агеенко. Оперировал он отлично, успевал еще при этом работать и над пособиями по практической хирургии. И отнести к людям робкого десятка его было нельзя: не раз ездил из Сочи на фронт, под Туапсе, консультировал врачей из санитарных батальонов. А однажды Ивану Артемовичу пришлось продемонстрировать собственную отвагу прямо в своей операционной.
В начале 1943 года в эвакогоспиталь доставили с фронта здоровенного моряка, грудь которого была туго забинтована. Осколочное ранение. Бойца направили на рентген, и Иван Агенко пришел взглянуть, что же за осколок засел у него в груди.
— Вот он, под ключицей,— сказал рентгенолог. — Погодите-ка, доктор, да осколок ли это?
— Что-то больно у него аккуратные края,— протянул хирург.
— Мина! — враз вырвалось у обоих.
Действительно, это была 50-миллиметровая мина. Пробив плечо, она притаилась возле самого сердца. И могла взорваться в любую минуту.
Немедленно позвали минера, попросили о помощи. Тот неожиданно взмолился.
— Если бы из земли, то я бы в два счета достал. А из груди, нет, увольте, не смогу. Всё расскажу и поясню, а вот оперировать, нет, не сумею. У меня никогда таких случаев не было…
— Так ведь и у меня ничего подобного не случалось,— сказал хирург и подумал, что, вполне возможно, такого и в мировой-то практике не сыскать.
Потом была операция. Перед ее началом из всех палат корпуса на всякий случай удалили раненых. В помощь себе Иван Артемович взял только одну медсестру, тоже оказавшуюся отважным человеком. Около получаса весь госпиталь провел в тревожном ожидании. Наконец из операционной вышел хирург и плавно опустил мину в ящик с песком. Специалисты-минеры ее тотчас обезвредили.
Моряк вскоре поправился. Разумеется, все соседи по палате его с тех пор называли не иначе как Миноносцем. Когда об этом прозвище сообщили доктору Ивану Агеенко, он долго и раскатисто хохотал.
Впрочем, госпитальная база — это не только хирурги. Сколько самоотверженности, сколько доброты понадобилось в военные годы врачам и медицинским сестрам, работникам санаториев и донорам приморского города. Одним из символов мужества в годы Великой Отечественной войны стало имя сочинки Гаяне Бедини. Она была простой домохозяйкой, проводившей на фронт мужа, сына, двух дочерей и двух зятьев. Все они погибли. Поняв, что все ее несчастья лишь часть всенародного горя, Гаяне Бедини одной из первых пришла на пункт переливания крови сочинской госпитальной базы.
— Чтобы скорее поднимать на ноги раненых бойцов, готова сдавать кровь так часто, как только это возможно! До самого конца войны! — сказала она.
В первый раз у нее взяли 120 кубиков. От денег Гаяне Бедини отказалась: была оскорблена таким предложением. Во второй раз пришла уже вместе с соседками, уговорила их помочь Родине. Она стала душой донорского движения в городе. Каждое переливание донорской крови спасало жизнь раненым бойцам, многие из них потом приходили в дом к своей спасительнице, писали ей с фронта, от души благодарили.
За годы войны Гаяне Бедини сдала более 170 литров крови. Всего же на счету сочинских доноров было более двадцати тонн крови.
Символом гуманизма сочинцев стала легендарная история, произошедшая в госпитале №2126 (санаторий «Родина»). После тщательного осмотра и проведенной операции рядовому Николаю Зыкову врачи готовы были вынести приговор.
— Не выживет парень!
В этот момент неподалеку оказалась приходившая навещать раненых бойцов пенсионерка Клавдия Козюренко с внучкой Валентиной. Попросили позволить им заняться этим солдатом. Кормить стали с ложечки, особое меню завели, продукты за свои деньги с рынка приносили, белье стирали, мыли бойца по несколько раз на дню, на балкон выносили в солнечные дни. И ведь выходили солдата, стало ему легче через несколько месяцев.
После Победы много лет приходили в сочинские санатории письма из разных городов страны. Благодарили бывшие раненые воины врачей и медицинских сестер, когда-то избавивших их от мучений. И такие благодарственные письма были лучшим подтверждением того, что в ожесточенной битве за раненых во время Великой Отечественной войны победили мы, а не наши враги! Победили потому, что были более человечными и всеми своими силами боролись за каждую человеческую жизнь!
Об этом и напоминает монумент «Подвиг во имя жизни», установленный в центре города Сочи.
